— Или ты копишь силы?
— Адэр! Прекрати!
Адэр нахмурился:
— Ты, случайно, не влюбился?
— В кого? — измученно спросил
Вилар.
— Вот я и думаю: в кого?
— Да, она мне нравится. Нравится как
умный и интересный человек.
— Надеюсь на твоё благоразумие. —
Адэр облокотился на спинку кровати. — Кажется, я понял, почему в
Порубежье такая нищета.
— Почему?
— Казна мельчала от наместника к
наместнику. То, что можно было вложить в страну, они складывали в
карман. Но меня мучает другой вопрос: почему страна, в которой
всегда добывали драгоценные камни, стояла на коленях задолго до
грабительской доли моего отца? — Адэр прошёлся по комнате,
задержался возле окна. Глядя в звёздное небо, вздохнул. — Пойду,
озадачу костюмера.
Езда по бездорожью стала лучшим
лекарством от злости и смятения. Вырвавшись из замка, Адэр другими
глазами смотрел на мелькающие за окном картины. Безбрежная пустошь
дышала волей, знойный ветер летел птицей, небесная лазурь
раскинулась морем, махровые облака превратились в корабли.
Он вдыхал солёный воздух, и к нему
возвращалось былое спокойствие. Он крепче сжимал руль, и в него
перетекала мощь машины. И не так ужасно, что рядом сидит серое
пятно, а не нежное создание. Когда вокруг такое раздолье, мелкие
огрехи не волнуют.
Недолгая поездка представлялась
весёлым приключением, или спектаклем, где он исполняет роль
рядового служащего и даже одет подобающим образом: устаревшего
покроя шёлковая рубашка и штаны из недорогой ткани. Где костюмер
нашёл одежду? Вероятно, позаимствовал у охранителей. У кого ещё
такой рост и размах плеч, как у господина?
Но от своих сапог Адэр не смог
отказаться. Носок отполирован так, что казался не чёрным, а
серебряным — посмотришь и своё отражение увидишь. Между головкой и
голенищем почти незаметные складочки, кожа мягкая, но отлично
держит форму. И главное — сапоги чужой ногой не пахнут. А если
потоптаться в пыли и песке, никто не обратит на них внимания.
И от машины не смог отказаться.
Мощная, сверкающая серебром, как сапоги, с огромным баком для
горючего, она, словно второе «я», прикипела к хозяину. О ней можно
сказать — если кто-то спросит, — что это подарок правителя за
заслуги.
— Придумай мне имя, — обратился Адэр
к Малике.
— Зачем?
— Ты не можешь обращаться ко
мне «мой господин». Какое имя тебе нравится?