Идти становилось все тяжелее —
молодая и постарше поросль путала ноги и толкала в плечи, лезла в
глаза и всячески сообщала: «Вам всем там совершенно нечего делать,
ступайте прочь!». Вперед пустили ребят с какими-то промышленного
вида кусторезами: штанга, а на ней фреза. Так, громко и медленно,
двигались дальше. Полутораметровая просека, остававшаяся за двумя
кусторезами в камуфляже, вела нас вперед.
Внезапно послышался металлический
лязг и затем звук, как будто колесо-восьмерка терлось о переднюю
вилку останавливающегося велосипеда, в обрамлении отборного, но
приглушенного мата. Один из бойцов тоскливо смотрел на диск своей
кустокосилки, частью сколотый, а частью загнутый. Я шагнул вперед.
Там, на дне оврага, под многими слоями свежей и прелой соломы
угадывалось что-то, похожее на лежащую сваю. Требовать серп и лезть
пальцами я не стал — кивнул двоим ближайшим ребятам и очертил
пальцем длинный вытянутый овал по границе найденного столба. Снова
в дело пошли воздуходувка и метелки. Пара-тройки минут — и перед
нами лежал гранитный (или из известняка, я не геолог ни разу)
вытянутый параллелепипед, больше всего похожий на опору фонарного
столба. На дальнем от нас конце опора заканчивалась довольно
схематичным, но узнаваемым изображением мужского лица, украшенного
бородой и усами. И изображение это повторялось на каждой из граней
столба, насколько я мог видеть. Навскидку четырехликому Богу могло
быть лет примерно тысячи полторы-две. Или больше. Я шагнул было в
сторону головы, но снова заметил легкое движение ладонью Михаила
Ивановича, призывающее не спешить. И отошел в сторону от суеты,
вызванной найденным изваянием. Его фотографировали, положив рядом
тревожно знакомую клетчатую черно-белую криминалистическую линейку.
Хорошо хоть мелом не обвели.
— Я себе его забираю!, -
безальтернативно заявил банкир, почему-то глядя на меня, - во дворе
установлю, отлично смотреться будет.
Я на это не отреагировал никак,
удивился только про себя — он что теперь, каждую соринку и камушек
будет у меня выпрашивать? Что за привычка — брать от жизни всё,
причем в прямом смысле слова? «Хапуга, мироед» - согласился
вернувшийся внутренний скептик. «Не надо брать от жизни всё. Зачем
нам столько дерьма?» - в тон ему ответил реалист.
Нефтяник только что не пинками гонял
вокруг камня Витька с его приблудой. В ногах у столба нашлись
какие-то монеты, серебряная шейная гривна и еще несколько некрупных
грубых фигурок, похожих на молоточки или двусторонние топоры,
только маленьких, с палец. У некоторых на рукоятках были кольца,
видимо, для ношения на шее на шнурке. Древностью и тайнами от них
так и тянуло. Много, наверное, еще таких намоленных оврагов по
Руси, ох и много.