— Мама все-таки умерла. Болезнь мучила ее все сильнее, и четыре
дня назад добила. Сегодня похороны… На которые мой отец привел
молодую любовницу. Бранду – если ты помнишь, кто это.
Ванесса сверкнула черными глазами. Ее аккуратные губы
вытянулись, но тут же сжались в тонкую линию.
— Ту самую Бранду?
— Угу. Не знаю, как папа будет объяснять людям, почему не носит
траур, но, видимо, его это совсем не заботит. Что странно: мой отец
никогда бы так не поступил. Он будто сам не свой, уверяю тебя.
— Она его опоила?
— Да брось, — скривилась я. — Приворотное зелье днем с огнем не
сыщешь, охотники последнюю ведьму сожгли прошлой зимой. Скоро
совсем всё уничтожат…
— Не отвлекайся от темы. Так ты ушла?
— Вроде того. Я поставила папе условие, пригрозила, что уйду,
если он не прогонит Бранду.
— Видимо, не прогнал…
— Более того, он не позволил мне взять вещи и хоть сколько-то
денег. Я добиралась до тебя в платье, промерзла насквозь! У меня
нет даже пенни на извозчика!
Ванесса устало опустилась в деревянное кресло, кое-как
прислоненное к стене, чтобы не упало за неимением четвертой
ножки.
— Аманда, я бы с радостью отдала тебе все деньги, что у меня
есть, ты ведь знаешь.
— Но у тебя их нет, — кивнула я понимающе. — Да мне и не нужно,
не беспокойся. Мне бы только сухой угол и чистые полотенца.
— Остаться у меня тоже нельзя. В любое время сюда могут
нагрянуть охотники, и они не станут разбираться, кем ты мне
приходишься. Убьют обоих, понимаешь?
Я снова кивнула. Облегчение, которое я испытала, войдя в теплую
комнату, вновь покинуло меня. Я ведь знала, что Ванесса не позволит
мне остаться, и вовсе не потому, что ей жалко делиться своим домом,
а потому что она за меня беспокоится. Да мне и самой не хотелось бы
стать жертвой охотника за то, в чем я не виновата. Много лет они не
могут отыскать, где живет опасный, по их мнению, техномаг, но рано
или поздно это случится. Тогда они придут за Ванессой, и ей уже
некуда будет бежать.
Но куда мне теперь идти? На улице промозглый ноябрь, вот-вот
пойдет снег. В шелковом платье и дорогущем колье из гагата я сумею
протянуть разве что сутки. И то, сутки – это много. Воришки не
дремлют, а за драгоценность и убить могут.
— Я оставлю его у тебя, ладно? — замочек щелкнул, и тяжелое
колье упало в мои ладони. — Сохрани, пожалуйста. Оно мамино.