– Рубите коконы и не оставляйте спину
без прикрытия, – приказал генерал.
Мой меч погрузился в липкую жижу и
пронзил ещё не окрепшую броню личинки. Тварь скорчилась, издавая
хрипящие и булькающие звуки. Странной консистенции слизь пролилась
на пол. Я невольно почувствовал отвращение и тошноту. Тем не менее,
мы продолжали рубить. Камни залило мокрой и грязной белковой
массой. Через минуту равномерных взмахов мечами, сопровождающихся
лишь агонией так и не родившихся созданий, тишину разорвал дикий
истошный вой. Нет описания этому звуку, он трещал и свистел,
переходя из баса в писк. Меня пронзило до костей этим воплем,
казалось, он пробирается прямо в мозг и вот-вот расплавит его. Я
выронил меч, в панике закрыл уши руками, не в силах терпеть это
больше ни секунды, и, кажется, закричал от боли.
Через несколько мгновений,
показавшихся вечностью, мы увидели источник воя – королеву
ползунов. Она медленно выползала из мрака, смяв своим огромным
телом пару факелов. Этот гигантский монстр мало был похож на своих
подданных. Разве что огромные челюсти, хитиновая броня и шесть
мощных длинных лап на верхней части туловища напоминали о его
происхождении. Нижняя часть тела королевы больше напоминала
слизняка. Предназначенная лишь для того, чтобы штамповать всё новых
и новых монстров, сама она с трудом передвигалась, но её
неуклюжесть компенсировали размеры. Удар моего меча для неё был бы
не опаснее укола иголкой. Она занимала почти всё пространство до
потолка зала, её голова была метрах в пяти над землёй. От вопля
матки ещё недозревшие яйца полопались, и на нас хлынул поток
неуклюжих личинок. Они не были так опасны, как взрослые ползуны,
однако создавали неудобства. Кто-то выстрелил в королеву из
арбалета, её вой сменился на крик боли, когда болт погрузился в
мягкую плоть, незащищённую бронёй. Может быть, одна стрела лишь
иголка, но тысячей вполне можно и убить. Придя немного в себя,
превозмогая ужас и боль в ушах, я схватил свой выпавший меч и
сразил пару мелких тварей, лезших к моим ногам. Ещё одну я
расплющил сапогом, вдавив в выступающие острые камни. Тонкий
панцирь хрустнул, и ботинок заляпала зелёная жижа. Я не обращал
внимания на такие мелочи – были проблемы посерьёзней. Матка
ползунов продолжала орать, и я осознал, что вскоре либо упаду без
сознания, оглушённый этим воем, либо просто сойду с ума. В моей
голове начал звучать зов, становящийся всё сильнее и сильнее:
«Прочь пришельцы! Прочь! Убить их! Ко мне все!»