— Сколько пленных?
— Двадцать человек обоего полу и дети. 90 жителей убито.
Командир куринцев снова лукавил. Захваченных пленных было
гораздо больше. Их потом выкупят родственники. Но в официальном
отчете будет указано именно такое число.
— Пусть солдаты полностью выгребут из каждой сакли все ценное и
сносят на площадь. Потом аул сжечь!
— В ауле проживает шесть верных нам людей, включая наших
проводников, – решил уточнить Пулло.
— Эти дома не трогать. И мечеть. С ней поступим иначе.
Генерал-майор наклонился к Лосеву и поставил задачу. Судя по
расширившимся глазам поручика, задание он получил непростое.
На площадь стали сносить захваченное имущество – ковры, бочки с
вином, красивую посуду, богатое оружие, серебряные украшения и
чаши. И разный хлам, недостойный внимания. Денщик Пулло тут же
подскочил. Выбрал лучший ковер и стал складывать на него самые
ценные вещи. Денщики остальных старших офицеров от него не
отставали. Иногда возникали споры. Ругались тихо, чтобы не
привлекать внимания полковников и генерала.
— Бом! Бом! Бом! – раздался стук барабана, напугавший своей
неожиданностью офицеров.
Какой-то офицер из столицы, напросившийся в отряд – тот самый
измайловец Грушевский, любитель горной природы, – так торопился
отведать халявной закуски генерала, что привязал свою лошадь к
барабану. Испуганный конь мотал головой, ударяя барабаном о землю и
еще больше пугаясь. Его едва успокоили.
— Ваша работа, милейший? – грозно спросил Крюков нашкодившего
офицера, из-за которого прервалась дегустация местных вин. – Je
vois, je vois, vous avez un nouveau cheval, tout rempli de belles
qualitées comme vous même[1].
Завтрак продолжился как ни в чем не бывало. Пришло время кофе и
реквизированного горного меда в сотах, которые принесли на чистой
дощечке.
Когда офицеры наелись, была дана команда отступать к миатлинской
переправе через Сулак и устроить там лагерь. Офицеры предвкушали
прекрасный обед из годовалого теленка. Солдат ждала их «крошенка» и
печеные в глине куры, которых набрали в большом количестве,
посворачивав им шеи. Настроение у всех было приподнятым.
Сразу задымили сакли. Казаки скакали по улицам, раскидывая
горящие факелы. Кабардинцы весело шагали, распевая «эх, егеря,
егеря!». Васина рота в полном составе гадила в стенах мечети. Потом
осквернила фонтанчик на площади и бросилась догонять отходившие к
реке войска.