Они были куда более искусными наездниками, чем мы все, но у нас
была фора и отчаянное желание выбраться на свободу. Мы были готовы
на всё, лишь бы выбраться из плена.
Я сжимал лошадиную гриву в одной руке, наверняка причиняя ей
боль, беспрестанно подгонял, изо всех сил пиная в бока, Прости,
кобылка, но нам тут оставаться нельзя.
Крымчаки нагоняли, я слышал это по грохоту копыт за спиной,
невольно ожидая получить стрелу в спину. Но потом я понял, что нас
будут брать живьём, и немного приободрился. Но лучше не попадаться.
За попытку побега наказание будет суровым, а за убийство татар —
ещё суровее. Запросто могут продать на турецкие галеры, где мы
будем до конца жизни ворочать тяжёлым веслом, прикованные друг к
другу, пока не околеем.
Лишь бы не накинули аркан.
Я обернулся мельком, заметил преследующих нас татар. Довольно
близко. Я на всякий случай перехватил саблю поудобнее. Своих я
почти догнал.
Скакать через ночную степь оказалось проще, чем я думал, хотя
ночь выдалась тёмной и безлунной, глаза давно привыкли к темноте.
Ровная, как стол, степь это, конечно, не междугородняя трасса, но
тоже неплохо. Главное, чтобы лошади под копыта не попался
какой-нибудь внезапный камень или нора.
— Стой, урус! — кричали позади. — Хуже будет!
Ищи дурака. Хуже, чем в плену у крымчаков, уже не будет. Мы
скакали без продыху, без передышки, нахлёстывая чужих лошадок и
вжимаясь всем телом в их спины. Такой бешеной скачки я ещё не
испытывал, сердце колотилось в такт лошадиным копытам, гулким
набатом отдаваясь в ушах.
Скакали на север, но на самом деле, я не видел никакой разницы,
лишь бы оторваться от погони и уйти подальше от степняков. До
станицы мы сегодня, скорее всего, не доберёмся.
Я заметил боковым зрением приближающуюся тень, пригнулся ещё
ниже к кобыльей шее, оглянулся. Крымчак с арканом в руках, глядя на
меня с нескрываемой ненавистью, пытался подъехать поближе, чтобы
бросить наверняка. Я замахнулся саблей, направил кобылу к нему,
резко сблизился, рубанул наотмашь.
Он даже не успел ничего сделать. Кровь, в ночной темноте
абсолютно чёрная, брызнула фонтаном, татарин начал заваливаться
набок с лошади, которая, не будь дурой, тут же начала замедлять
бег. Минус один преследователь, но кардинально ситуацию это не
поменяло. Крымчаки только обозлились ещё сильнее.