Убрав ладони от света, он несколько раз вытер их грязной
тряпкой, бывшей когда-то носовым платком.
— Дали саблю, и... А затем этот ублюдок с мерзкой улыбкой
сказал, что или они, или я.
Ухватив приятеля за предплечье, Уинстон ободряюще его сжал,
продолжая молча слушать его горячий шепот.
— Мы должны выжить, Уинни. Выжить, и вернуть эти долги с
процентами. Я соберу спасательную экспедицию сразу же, как доберусь
до командования Экспедиционного корпуса: у меня есть кое-какие
знакомства среди... Слышишь? Продержись еще месяц, и я вернусь за
тобой! Когда меня сюда тащили, я запоминал ориентиры и смотрел на
звезды... Я абсолютно УВЕРЕН, что найду это место. Найду, и как
следует поблагодарю шейха за его восточное гостеприимство!..
Последние слова Джейми практически прошипел.
— Уинни, ты ДОЛЖЕН дождаться меня! Если вдруг... Никто из этих
шотландцев, канадцев и тем более ирландцев не стоит того, чтобы...
Ты понимаешь? Обязательно выживи и дождись!
Сумрак, царящий в отнорке, скрывал побелевшие губы лейтенанта
улан — но то, как он их крепко сжал и по-бульдожьи выпятил вперед
челюсть, видно было прекрасно.
— Я дождусь тебя!
Кивнув друг другу, и тем самым заключив негласный договор, оба
товарища по плену оперлись спинами на песчаник — наблюдая за тем,
как уже третий по счету офицер быстро заполняет страницы блокнота,
время от времени очень осторожно подправляя-заостряя кончик грифеля
сточенным лезвием маленького перочиного ножичка. Из глубин пещеры
потянуло характерным запахом костра на верблюжьем «топливе», вскоре
к нему добавился привкус готовящейся каши, и только тогда
добровольный почтальон разомкнул потрескавшиеся губы:
— Второй блокнот и карандаши только для тебя. Я уговорил Азиза
дать тебе возможность вести... Хм, нашу летопись.
Покосившись на лицо друга, лейтенант улан насмешливо
фыркнул:
— Летопись?
Поморщившись, Джеймс неохотно напомнил:
— Кто знает, сколько еще солдат ее Величества королевы Виктории
не дождется освобождения? Благодаря твоим заметкам, о их стойкости
и мужестве узнают по всей Англии...
От напоминания о том, что по прихоти любого из тюремщиков жизнь
любого пленника (а то и всех разом!) может легко и быстро
оборваться, настроение двух приятелей сильно испортилось. Не
улучшило оное и появление пятерки нубийцев, забравших очередных
«дежурных» для переноски чуть помятого и основательно закопченого
медного котла с разваренной просяной кашей — уже порядком
приевшейся, но по-прежнему горячей и сытной.