— Присоединяйтесь, Уильям. И вы, лейтенант.
Подхватив протянутую ему миску, Мак-Бин подставил ее под большой
половник — а когда посудина приятно отяжелела, осторожно провел ее
меж толстыми стальными прутьями решетки.
— Эм...
Окинув товарищей по плену растерянными взглядами,
офицеры-хайландеры поняли, что ложки им не положены. Не было и
хлеба, способного при известной сноровке заменить этот весьма
полезный столовый прибор. В общем... Еще раз поглядев на неспешно
насыщающихся людей на лежаках, капитан и лейтенант вздохнули и по
их примеру осторожно запустили пальцы в горячую и жирную просяную
кашу. Зачерпнули, с непривычки чуть обжигаясь, переправили в рот —
и сами не заметили, как размеренно зачавкали, торопливо насыщаясь
на удивление вкусной пищей. Особенно в сравнении с тем засушенным
до каменного состояния вяленым мясом, которое они натурально грызли
во время дневных стоянок на пути сюда.
—...так и не признали, что посылали своих военных советников
Халифе!
— Еще бы эти галльские петушки признались в подобном! Но сэр, вы
же сами знаете, как воюют эти туземцы: нагнать толпу побольше и с
пронзительными воплями отправить ее в атаку на наши пулеметы и
артиллерию. А что нас встретило под Омдурманом? Самые настоящие
редуты и флеши, как во времена войн с Наполеоном! Да, для нас это
прошлый век, но для этих макак это просто вех современной
фортификации... И целых три пулемета!!! К тому же, пушки махдистов,
хотя и были древним дульнозарядным дерьмом, однако их гранаты и
картечь взяли свою цену с наших...
Набитый до блаженной сытости желудок, тихий спор двух офицеров
где-то невдалеке, и накопившаяся усталость подействовали на
капитана как хорошее снотворное: протяжно зевнув, он вознамерился
прилечь и добрать час-другой-третий сна. Вот только вся сладкая
дремота слетела с него прочь, стоило услышать знакомый, и весьма
ненавистный голос подлого тюремщика-убийцы:
— Ходи!
Закрыв дверь за мужчиной, которого водил к своему шейху, нубиец
окинул всех пленников равнодушно-внимательным взглядом, особо
остановившись на подскочившем на своем лежаке Мак-Бине.
Презрительно усмехнувшись, пустынник развернулся и вместе с
соплеменниками-помощниками беззвучно растворился в зыбком сумраке
пещеры.
— Джентльмены!
Добившись всеобщего внимания, вернувшийся кривовато улыбнулся и
перекрутил тонкий кожаный ремешок на грязной и пыльной куртке из
когда-то белой парусины — которая на мундирном фоне остальных
пленников заметно выделяла Джеймса, заодно выдавая в нем абсолютно
гражданского человека. Тем не менее, именно он медленно вытянул
из-за спины самую настоящую полевую офицерскую сумку. Желтой кожи,
относительно новую и, что самое главное — явно не пустую!