— Значит, ты знаешь о моем праве.
— Я знаю, что ты спас Дадо и его младшего брата. И, хоть ты мой
враг, но ты хороший, правильный человек. Я думаю, что ты хороший
человек, потому что ты позаботился о детях и отдал их в руки тех,
кого они уже называют мамой и папой. Особенно про маму Дадо мне
много рассказал. Евдокия – достойная женщина, если, не раздумывая
взяла их к себе, назвала своими сыновьями и сделала так, что всего
за несколько месяцев и они стали называть её мамой. У тебя есть
право. Право вернуть Дадо его маме. Он сам так хочет. И я
препятствовать не буду.
Вася, подчиняясь внутреннему порыву, поклонился.
— Спасибо тебе, Тагир.
— Всевышнего благодари! Я лишь исполняю его волю.
— Почему ты считаешь, что это его воля? – не удержался
изумленный Вася.
— Ты не понимаешь?
— Поэтому и спрашиваю.
— Он послал тебя, чтобы их спасти. Он был уверен, что ты
устроишь их судьбу. Он знал, что ты ни за что их не бросишь. Ты
прошел долгий и опасный путь, чтобы найти Дадо. Не испугался. Не
думал об опасности. Ты думал только о том, чтобы вернуть мальчика
маме. Как же я могу вмешиваться и перечить его провидению?
— Гезель?
— Хорошо, что она ушла на женскую половину. Глупая женщина, что
с нее взять?
— Почему хорошо?
— Ты же не для меня держал шашку в руке, когда вошел?
— Признаю, не для тебя. Для неё.
— Не суди её строго. Она поступила сообразно своему воспитанию и
образу мыслей. Она думала, что Дадо будет лучше, если он вернется.
Хотя просто могла спросить ребенка, где ему лучше. Не очень
разумный поступок. Не суди.
— Не буду.
— И если встретишь как-нибудь, шашку не обнажай.
— Не достану. Обещаю.
— Хорошо, – Тагир кивнул. – И хорошо, что я покормил Дадо.
Обратная дорога не будет в тягость. Вам пора. Погони не будет.
Обещаю.
— Спасибо тебе, старик, – Вася поклонился еще раз. – И извини,
что вошел неподобающим образом в твой дом.
— Надеюсь, – Тагир улыбнулся, – больше такое не повторится!
— Дадо! – Вася опустил мальчика на землю. – Попрощайся с
дедушкой Тагиром. Нам надо ехать.
Дадо подбежал к старику. Крепко обнял. Тагир что-то ему шептал
на ухо. Дадо кивал головой. Кусок мяса так и держал в руке.
...Когда аул скрылся, и отряд опять оказался под сенью леса,
Вася не удержался.
— Михаил Юрьевич!
— Что?
— Не хотите подержать Дадо?
— С удовольствием! – обрадовался Лермонтов. – Только... – указал
на связанные руки.