— Ерунда! Не страшно!
Лермонтов дернул за кончик веревки, освободил руки. Бережно
усадил Дадо перед собой.
Вася ехал сбоку, не мог отвести взгляда и улыбался. Он знал, что
сделал это специально. Не смог удержаться. Всегда равнодушный до
ахов и охов по поводу встреч со знаменитостями, он сейчас ехал и с
огромной долей тщеславия и хвастовства представлял себе, как будет
сам и заставит Игнатича и Евдокию на всю жизнь впечатать в голову
Дадо историю о том, как сам Михаил Юрьевич Лермонтов держал
маленького лезгина на своих руках!
Вася. Большая и Малая Чечня, 6-10 июля 1840
года.
Мастерство Шамиля как стратега росло не по дням, а по часам.
Аргвани и Ахульго его многому научили. Убедившись на собственном
опыте в опасности сидения в крепостях, больше он такого подарка
русским генералам не сделает. Маневренная война на большом
пространстве, быстрота и натиск там, где не ждут его наибов,
раздергивание русских войск, глубокие партизанские рейды – вот
отныне его конек. Позднее подобную манеру войны назовут тактикой
тысячи порезов. Местность не просто позволяла, она диктовала именно
такой способ действий, давала преимущество над русскими с их
тяжелым обозом и артиллерией. Быстрое конное перемещение – и вот
мюриды уже у Назрани вынуждают русских укрыться в крепости и не
принять открытого боя. Еще день-другой – и наиб Малой Чечни,
Ахверды-Магома уводит надтеречных чеченцев за Сунжу. А в это время
за сотни верст сам Шамиль и Ташев-Ходжи ведут отряды в сторону
Темир-Хан-Шуры, а затем, погрозив крепости из Чиркея, разделяются:
имам имитирует вторжение в Дагестан, а его соратник-чеченец спешит
на соединение, чтобы вместе с Ахверды-Магомой остановить
карательную экспедицию в Малой Чечне. Шоип-мулла тем временем везет
в Дарго семью имама, чтобы схоронить её в неприступной чаще.
Такая тактика оказалась для русских генералов полной
неожиданностью. За что хвататься? Что защищать при тех скудных
средствах и резервах, что остались в распоряжении
генерал-лейтенанта Галафеева (сказались-таки потери прошлого
года!)? Кого наказывать первым – жителей Большой Чечни, одними из
первых поддержавших Шамиля, или Малой, где собирались бывшие
мирные, предатели, бросившие свои дома и поля, поверив несбыточным
обещаниям пришлых мюридов? Восстание надтеречных чеченцев, убивших
многих своих правителей, офицеров русский службы, грянуло как гром
среди ясного неба для командира нового Чеченского отряда. Ему не
хватило гибкости мгновенно среагировать на изменившуюся
обстановку.