Скьёльдунг не сразу смекнул, что это
жены и дети павших славянских гридмаров, до последнего вздоха
защищавших свои семьи. А поняв это, хмуро улыбнулся: ободриты
показали себя отличными воинами, заслужившими, чтобы дети их выжили
– и чтобы кровь их текла в жилах потомков! А не была пущена к
основанию деревянных или каменных идолов…
Именно с этой мыслью Харальд и
приблизился к славянской валькирии.
Девушка подняла на ярла полные слез,
но кажущиеся от того бездонными синие очи – и сердце Клака вновь
пропустило удар. Он замер, словно громом пораженный, не в силах
шелохнуться – в то время как девчонка крепко-крепко прижала
младенца к груди, не обращая внимания на все струящуюся из резанной
раны кровь… В ее взгляде Харальд прочитал одновременно и тревогу, и
немой вопрос – но что важно, к лежащему подле луку славянка даже не
потянулась.
Ярл вновь улыбнулся (насколько
дружелюбно, насколько вообще мог!) – после чего молча протянул ей
раскрытую руку. А когда тонкие девичьи пальцы коснулись тыльной
стороны его ладони, молодому Скьёльдунгу показалось, что они
обожгли его кожу…
Земли бодричей. Лето 808 года от
Рождества Христова.
Передовой отряд данов из трех
драккаров шел по реке – славянское название которой было непонятно
северянам, а собственное они ей покуда не дали. И так паршиво
настроение у хирдманов, уныло, как-то вяло затянувших обычно
ритмичную походную песнь – чтобы еще размышлять про название мелкой
речушки! Вон, растут по берегам ее сосны – значит, пусть будет
Фюрретрэ! Ну, то есть «Сосна»…
А ведь поход начинался весьма
неплохо. Легкая победа в Рерике, где хирд опытного ярла Олафа
Брюхотряса поспел к самой концовке сечи – и, не потеряв ни одного
воина, успел вдоволь пограбить пустые славянские жилища. Правда,
разойтись им особо не дали – конунг спешно назначил сдавшихся в
плен ремесленников своими подданными, пообещав переселить всех в
Хедебю… Ну а ярл, имеющий под рукой аж целых три драккара, вызвался
идти в голове датской рати. В конце-то концов, конунгу было глупо
отказываться от боевого охранения!
Причем Олаф ничем не рисковал; заметь
он действительно крупное войско славян, он просто повернул бы свои
драккары назад – честно предупредить Гудфреда о появлении грозного
противника. А погони ярл не боялся – ну и правда, где? На реке? И
чтобы кто-то нагнал его драккары?! Брюхотряс был невысокого мнения
о славянских ладьях, хоть многие почитают их быстроходными – но
пусть даже так! Однако же сколько воинов можно посадить на речную
ладью – а сколько на морской драккар?!