– Паоамошка мне этих серых московских
турманов показывал, – говорил Никита. – И одного как раз вытащил из
клетки – держал в руках. Вот тогда-то мы и услышали, как по
лестнице кто-то поднимается на голубятню. Мы решили: это отец
вернулся. Знали, вы все вскоре должны приехать домой. Только это...
– Он с усилием сглотнул и на миг перевёл взгляд на Алексея. –
Только это оказался тот жуткий мужик. Весь в чёрном. И в шляпе
чёрной, диковинной: с такими вот широченными полями! – Мальчик
обвёл рукой по кругу собственную голову. – Никто в Живогорске
ничего схожего не носит. Из-за шляпы я его лица не разглядел
совсем. Да он ещё и стоял в тени…
Тут подал голос Лукьян Андреевич:
– Можно попробовать навести в городе
справки: не видел ли кто человека в подобном облачении? У нас в
таком разбойничьем виде и вправду никто не ходит. Уж наверняка на
него обратили бы внимание.
– Да, попробовать можно… – сказал
Иван, подавив очередной вздох.
Никакого энтузиазма он по поводу
наведения справок не испытывал. Если уж ни одна собака не видела,
как его маменька катила по городу в алтыновском парадном экипаже,
то на субъекта в чёрном и вовсе не обратили бы внимания – в свете
всего, чем заняты были сейчас умы горожан.
А мальчик тем временем продолжал свой
рассказ:
– Я глазом не успел моргнуть, а этот
чернец уже ухватил Парамошу поперёк туловища – одной
рукой. Да так ловко, что тот и пикнуть не успел. А другой рукой
ножик ему к горлу прижал. «Ни звука, – говорит, – а не то я ему
глотку перережу!» Ну, мы и молчим. Только Парамон голову запрокинул
– глядит на этого чёрного во все глаза. И голубя себе за пазуху
засовывает. Ну, а чернец поворачивается ко мне и прибавляет: «Скажи
своему хозяину: пусть он вернёт то, что забрал. Принесёт нынче до
полуночи в свой фамильный склеп на Духовском погосте и там оставит.
Иначе братцу твоему не жить!»
Мальчик слегка задохнулся,
выговаривая эти слова. На глаза у него навернулись слёзы. Да и
кухарка Стеша принялась всхлипывать вдвое чаще. При иных
обстоятельствах Иван Алтынов сказал бы, что Никите он не хозяин. На
службе тот у него не состоял. Да и вообще – какие могут быть
хозяева, если крепостное право отменили больше десяти лет назад?
Однако сейчас явно не время было разводить антимонии.
А Никита между тем с собой справился
– свой рассказ довершил: