неофит? Но зря он
беспокоился. Агриппина Федотова его вопрос поняла – ответила
ему:
– Тут уж кому как повезёт! – И она
усмехнулась недобро.
– Ну, да ладно! – Иван, хлопнув
ладонью по скатерти, поднялся из-за стола. – У нас ведь есть ещё
ключевая улика, которая поможет нам вычислить оборотня очень
быстро. – И он, хоть и без всякого удовольствия, поднял с полу
рогожный свёрток. – Не думаю, что одноруких мужчин в Живогорске
очень уж много. Найдем однорукого – очень быстро размотаем весь
клубок. А там уж видно будет, просфоры нам пускать в ход или
змеиный топор.
– Ну, а если такой инвалид скажет
нам, что потерял руку, к примеру, на Крымской войне? – спросила
Зина.
– Да хоть на войне с Наполеоном! Это
не так уж трудно проверить. А у нас в любом случае будет зацепка. Я
сегодня же попрошу Лукьяна Андреевича навести справки на сей счёт.
Это пока и будет наш главный план.
И с тем Иван оставил Зину и её бабку
в апартаментах – отдыхать с дороги. Горыныча он решил пока отсюда
не забирать, хотя сам не смог бы сказать, почему. А вот Эрика в его
корзинке взял с собой. И, пообещав прийти вечером, поспешил к своей
тройке – ехать на Губернскую улицу.
3
Тройка ещё только подъезжала к
алтыновскому особняку, а Лукьян Андреевич Сивцов, старший приказчик
Алтыновых, уже выскочил на высокое парадное крыльцо. Может, завидел
тройку в окно. Или кто-то из доходного дома известил его, что
хозяйский сынок воротился в Живогорск. И он ждал его прибытия.
– Вот радость-то, Иван Митрофанович,
вы вернулись! – воскликнул Сивцов, как только лошади остановились;
и тут же, без всякой паузы, прибавил: – Беда у нас приключилась,
Иван Митрофанович! Да не одна!..
И словам своего старшего приказчика
Иван Алтынов совершенно не удивился. Это ещё Лукьян Андреевич не
знал, что находилось в рогожном свертке, который
купеческий сын забрал из тройки и держал сейчас под мышкой – не мог
никому доверить подобную ношу! Что он тогда сказал бы про
беды?..
Эрик Рыжий тем временем выпрыгнул из
открытой корзинки, соскочил наземь и, не теряя времени, помчал за
угол дома. Путь его явно лежал через чёрный ход на кухню: в царство
обожавшей его кухарки Степаниды.
– Идемте в батюшкин кабинет, –
вздохнул Иван. – И вы мне всё в деталях расскажете.
И Сивцов рассказал – даже не стал
усаживаться напротив купеческого сына в кресло, хоть тот и
предложил ему это, едва сам расположился за отцовским столом.
Лукьян Андреевич говорил, кругами расхаживая по просторному
кабинету Митрофана Кузьмича. И поначалу Иван Алтынов просто слушал
его. А потом взял со стола грифельный карандаш и листок бумаги:
принялся составлять нумерованный перечень того, о чем Сивцов ему
говорил. Пунктов в этом перечне оказалось куда больше двух.