– Родственник ваш, Валерьян Петрович
Эзопов, сбежал вчера утром из сумасшедших палат, – объявил старший
приказчик первую «беду», и тут же, предваряя вопросы, уточнил: – То
есть, сбежал-то он, по всем вероятиям, среди ночи. Но отсутствие
его обнаружили только тогда, когда доктор делал утренний обход.
– Санитаров допросили? – быстро
спросил Иван.
– А то как же! Исправник наш, Огурцов
Денис Иванович, самолично ездил в дом скорби. И всех допрашивал три
часа, как мне потом рассказали. Ведь ясно же, что кто-то
родственнику вашему помог с побегом. Только ничего исправник не
добился: повиниться никто не пожелал. Уж бушевал Денис Иванович,
бушевал, а толку-то?
Ивану Алтынову моментально
вспомнилась сегодняшняя мимолетная встреча в городе: как ему на
глаза попался один из санитаров пресловутого дома скорби.
«Надо будет разузнать, как его фамилия, и не дежурил ли он тогда,
когда Валерьян сбежал», – подумал купеческий сын. А Лукьян
Андреевич уже рассказывал дальше:
– Но это, как говорится, цветочки!
Маменька ваша, Татьяна Дмитриевна, изволили уехать, как только
заслышали о том, что Валерьян исчез из сумасшедших палат.
– Что значит: изволили
уехать? – напрягся Иван. – Она в Москву вернулась, что ли? Так
ведь она же обещала пробыть в Живогорске два месяца.
– То-то – что обещали!.. А вчера днем
пошли вашу маменьку к обеду звать, а в комнате – никого! Только
записку на бюро нашли: «Пусть мой сын Иван управляет всем». И
подпись: Татьяна Алтынова. Я нотариуса нашего вызвал,
Николая Степановича Мальцева. Он ту записку изучил, сказал: условно
это можно считать доверенностью. Так что теперь, Иван Митрофанович,
алтыновское дело – на полном вашем попечении.
Иван ощутил, как мысли его словно бы
поскакали вприпрыжку.
– Погодите, погодите! – Он принялся
тереть ладонью лоб. – Где та записка сейчас?
– Господин Мальцев её забрал.
– А почерк? Это точно маменька
писала?
Сивцов только руками развёл:
– Не могу вам ответить. Никто в доме
руку вашей маменьки не знает. Мавруша сказала бы наверняка, только
она... – Старший приказчик кривовато усмехнулся, потом закончил: –
...неведомо, где. А писем Татьяна Дмитриева сюда не писали. Да, и
ещё: вместе с маменькой вашей уехал дворецкий, которого они наняли.
Надо думать, стал при ней кучером. И вместе с ними пропала
пароконная коляска вашего батюшки. А с нею – пара отличных рысаков.
И, между прочим, за саму коляску было в свое время полторы тысячи
уплачено...