[2] за деньгами и наконец,
когда все грамоты были выправлены, вернулся оттуда с седельными
сумками, набитыми серебром. Не так уж много, на самом деле, выдал
мне царь, особенно если учесть, что задержаться в Литве мне,
возможно, придётся надолго. Первые мрачные мысли о том, что я и до
Вильно не доберусь, быстро развеялись, и разговоры с бывшими
пленными ляхами, что ехали со мной, окончательно утвердили меня в
ошибочности этого суждения.
Отбор и следствие по ляхам, которых я
должен был сопровождать в Литву, заняли едва ли не больше времени,
чем вся возня с грамотами и деньгами. По каждому вели отдельный
розыск, расспрашивали его и других на предмет, служил он или нет
второму самозванцу. При этом служба первому вору, свергнутому моим
дядей, никого не интересовала. Слишком уж многие служили ему, даже
мой царственный дядюшка да и сам князь Скопин, который был назначен
великим мечником да и ещё бане с самозванцем первым мовником. Что
уж говорить о ляхах, которых, положа руку на сердце, не так уж
много было в свите фальшивого царевича Дмитрия, занявшего русский
престол. А вот Тушинский, а после Калужский вор – другое дело. За
службу ему пострадал Александр Зборовский, пленённый при Клушине, и
гусары его хоругви, попавшие в плен в той же битве. Но что куда
хуже вором был объявлен и взятый в плен после Московского побоища
Ян Пётр Сапега, который был у второго самозванца гетманом и немало
натворил дел на русской земле. Вот только казнить его царь Василий
не спешил – слишком уж ценен он был, такими ценными людьми не
разбрасываются. Это Зборовского, кто и на Родине-то не в большом
почёте ходил из-за отца, обвинённого в предательстве и
обезглавленного по приказу Яна Замойского и с согласия Стефана
Батория, вполне можно было показательно казнить – воровская кровь
же. С Яном Петром Сапегой, за которым маячила тень его
могущественного старшего родича, так поступать было нельзя,
особенно если царю нужен мир с Литвой. И потому судьбу воровского
гетмана должен решить я на переговорах со Львом Сапегой.
По окончании розыска и отбора всех
ляхов привели к клятве не воевать против Русского государства и
взяли с них то самое письменное обязательство выплатить за себя
выкуп. Подсчётом выкупа занимались дьяки всё того же Большого
прихода на основе расспросных листов о богатстве того или иного
шляхтича, что отправится со мной в Литву. Конечно же, это тоже
заняло время.