— Так это… Ай! Ай, мля! — выпалил он, когда я схватил его за ухо
и начал поднимать, заодно выкручивая.
Вид у него был помятый и жалкий. Готов поспорить, ни копейки
денег у него не осталось. Всё пропил или потерял.
Мне удалось поставить его на ноги, хотя, честно говоря, хотелось
наоборот, хорошенько проучить. Такие слуги мне не нужны и даром.
Угораздило же нарваться на алкоголика.
— Пошли, чёрт тебя дери, — приказал я, придерживая Харитона за
шиворот.
— Не серчай, боярин… — простонал ярыга.
— Ага, щас же, — буркнул я.
Солнце окончательно село, путь нам освещала неполная убывающая
луна. В такое время все уже сидят по домам.
Отличное начало опричной службы, конечно. В кавычках. Лучше и
быть не может. Вместо того, чтобы ловить государевых врагов и
доставлять их в застенки Кремля, я подбираю по сугробам всяких
алкашей.
До слободы добрались, к моему удивлению, без всяких приключений,
хотя гулять в тёмное время суток по окраинам Москвы — дело такое,
рисковое. Я сбросил Харитона в сугроб уже у самых дверей в нашу
избу, и он пополз на четвереньках. Да уж, с такими вот людьми
приходится работать.
Дядька за время моего отсутствия успел и хату протопить до
приемлемой температуры и даже сварил какой-то нехитрый ужин из
того, что оставалось в наших сумках.
— Нашёл? — спросил Леонтий.
— Нашёл, — мрачно произнёс я. — Пьяный, в сугробе спит. На
улице, вон.
— Так замёрзнет же! — воскликнул он.
— Ничего, урок будет ему, — сказал я.
— Так насмерть! — удивился Леонтий моему равнодушию.
Он сам накинул полушубок и вышел на двор, я же начал
располагаться в почти забытой своей берлоге. Опричная служба… Я с
нетерпением ждал завтрашней поездки к царю, предвкушая будущие
свершения и даже немного нервничая.
Леонтий затащил пьяное тело к нам, хотя мог бы бросить в его же
хибарке, уложил на лавку. Ярыга почти не приходил в сознание,
пуская пузыри из соплей и слюней.
— Добрее надо быть, Никита Степанович, — укоризненно сказал мне
дядька. — Живая душа ведь.
— Я его до слободы дотащил, хватит с меня добрых дел, —
проворчал я.
Мы с дядькой наскоро поужинали, да улеглись спать по лавкам,
помня про завтрашнюю поездку в Кремль. Такое пропускать нельзя. Ну
а утром, оставив похмельного Харитона страдать, выехали обратно в
Москву.
На приём к царю я вновь надел подаренную броню, и царь, к
которому меня проводили, не преминул над этим посмеяться.