— Эй, сосед!
Обернувшись, я увидел Майка, который
вальяжно привалился к металлическому каркасу моей койки. Перед
собой он раскинул нечто необычной формы — свёрток или, может,
какую-то деталь снаряжения, которую я раньше не встречал. Рыжие
волосы Майка слегка торчали в разные стороны, а в прищуренных
глазах поблёскивал нетерпеливый азарт.
— Поторопись, — проговорил он. —
Скоро построение, и там всех новобранцев снабдят оружием. Поверь,
пригодится.
Отчётливо слышалось, что он не просто
торопит меня, а старается уберечь от ненужных вопросов: очевидно,
сам уже успел узнать или подсмотреть, что нас ожидает дальше. Я
лишь коротко кивнул, захлопнул брошюру и тут же принялся искать в
тумбочке свою новую форму. Пока я рылся и осматривал свертки, я
вдруг понял, что ощущаю себя так, будто бывал здесь уже сотни раз.
Словно это место — привычная часть моей жизни, а не что-то
совершенно незнакомое. И почему-то совершенно вылетело из головы,
что на мне всего лишь длинная льняная рубаха, да и ноги босые.
«Пора взять себя в руки, Антон, — напомнил я себе, — и выяснить,
что же тут на самом деле происходит».
У входа в казарму послышались тяжёлые
шаги. Я узнал командный голос Эскарта, и вместе с ним были другие,
судя по всему, офицеры или инструкторы. Чуть слышные переговоры,
шаги приблизились, и в воздухе ощутилось напряжение. Казалось, что
готовится важное объявление, касающееся и меня.
— Ну что ж, — подумал я, прикрывая
ладонью татуировку. Прикосновение к ней почему-то снова напомнило о
том неведомом ритуале регистрации. — Похоже, у меня и правда
начинается новая служба.
Развязав первый свёрток, я обнаружил
странного кроя штаны и куртку с плотными застёжками. Понять, как
всё это носить, поначалу было непросто, но я справился,
руководствуясь схемами из брошюры: там были показаны все детали
экипировки. Майк то и дело бросал на меня взгляд, очевидно,
проверяя, не запутаюсь ли я окончательно.
Остальные новобранцы разбрелись по
казарме: кто-то уже заканчивал облачаться в форму, кто-то помогал
сослуживцам советами и шутками. Мне бросилось в глаза, что
дисциплина здесь, вроде как, более расслабленная, чем в обычной
армии — но в то же время чувствовался жёсткий внутренний порядок,
особенно когда офицеры начинали говорить.
Я поднялся, стянув по фигуре неуклюже
сидевшую униформу. Хоть это и было непривычно, но я вдруг ощутил
себя частью чего-то большего. Койка с номером «47-493», брошюра со
странными, но понятными мне инструкциями, новоиспечённые
сослуживцы… Всё вместе уже не казалось мне чем-то посторонним.