За спиной замершей Марты протопали быстрые шажки. Острые коготки
больно оцарапали попку, спину, плечо. Усатый бесёнок жутко заорал
над самым ухом, слипшаяся от крови шёрстка корябнула девичью щёку.
Рыжая молния промелькнула мимо лица Марты к одноглазой ухмыляющейся
роже разбойника.
Кот, дико завывая, мёртвой хваткой вцепился зубами в ухо бандита
— глаз наёмник спас от когтей, инстинктивно отвернув голову. Но
десять острых крючков глубоко впились в бандитскую морду.
Острая когтетерапия по спине сбросила оцепенение с Марты —
сирена взревела на всю округу. Уж вопить девица могла погромче
драного кота!
Наёмник отшатнулся наружу, выронил саблю, зато смог оторвать за
шкирку кота от мяса. Лицо пробороздили кровавые полосы, чёрная
повязка досталась трофеем коту, как и откушенная мочка уха. Кровь
из брови залила спасённый глаз, застилая взор.
Кот ящерицей выкрутился из неудачного захвата, глубоко
расцарапав правую кисть наёмника.
Полуслепой убийца не смог влёт разрубить вёрткого зверька, лишь
чиркнул деревянной рукоятью топора по боку.
Жуткий визг со двора разбудил Билла, он подскочил с кровати и
выглянул в окно третьего этажа. В полосе света из распахнутой двери
подсобки металась тёмная фигура, со звоном высекая лезвием топора
искры: из камней брусчатки двора, стены здания, брусчатки, каменной
скамьи возле двери, опять брусчатки… Вокруг кружащего юлой чёрного
дровосека неуловимым солнечным зайчиком прыгал маленький рыжий
зверёк.
Марта орала на всю округу, как резаная. Маленький пушистый
бесёнок тоже подвывал не переставая. Топор в сумасшедшем ритме
барабанил по камням…
Хитрован схватил заряженный крупной дробью мушкет, запалил
фитиль от пламени масленой лампы. Билл считался неплохим стрелком,
но, в тусклом свете да по бешено прыгающей фигуре, прицелиться было
слишком мудрено. Однако не зря бывалый пират отдавал предпочтение
старому оружию, дробь нашла цель — тёмный дровосек дёрнулся,
перекатился и затаился за срубом колодца.
— Эй, бездельники, проверьте за колодцем! — мушкетом указал
высыпавшим из таверны помощничкам Хитрован.
Гулкий выстрел заставил умолкнуть сирену — Марта, выдохнув,
грохнулась в обморок. Под свет факелов, отдуваясь, вышел
взъерошенный котяра.
Толпа не чествовала истинного героя бравурными криками, а молча
протопала башмаками мимо, в угол двора. Пламя факелов осветили
пустоту за колодцем, лишь алые кровавые следы на бортике сруба и
рядом на брусчатке доказывали, что во дворе бесновался совсем не
призрак.