Но тьма приносила не только вред. Ещё и пользу, если уметь с ней
договариваться. Серам умел. И для того, чтобы преодолеть десятки
тысяч вёрст – ему даже не пришлось бы двигаться с места… Астральное
тело преодолевало и не такие расстояния…
Он застыл у безжизненного, казалось, тела девчонки, свернувшейся
клубком на полу в центре замысловатого узора. Астральное тело не
ощущало запахов и не различало цвета: всё виделось в серых
оттенках, но Серам, стоящий по-прежнему в своих палатах, был уверен
– пахло кровью и цвет узор имел алый. Алая печать Морены – без
сомнений, это была она. Серам хорошо знал витиеватые символы и едва
различимые буквы древнего языка.
Опустился на корточки, протянул руку и прижал пальцы к шее
девчонки. Ощутил слабое биение пульса и облегчённо выдохнул.
– Ты сама себя погубила, – произнёс в своей спальне, а его
астральное тело молчало, безмолвно взирая на ту, что убила всякую
надежду на прощение. На исцеление. На продолжение рода. Как его,
так и своего…
Молочно-белая кожа будто бы сверкала в лунном свете, что заливал
комнату сквозь открытое окно. По полу разметались тёмные,
искрящиеся здоровьем волосы. Хрупкое тело, но, как выяснилось…
гордый непреклонный нрав.
Серам был в ярости. Жаждал мести. Он мог убить даже на таком
расстоянии, но… никогда бы так не поступил. Противник должен быть
равным ему и схватка… только лицом к лицу.
– Мне даже ничего не придётся делать, глупая человечка… –
разочарованно пророкотал он. – Без поддержки, без семьи, когда все
вокруг от тебя отвернутся… Посмотрим, как долго ты протянешь и как
скоро… приползёшь ко мне… – протянул хищно, касаясь отросшим когтем
лица девчонки. Своей бывшей истиной…
Пять лет спустя
Поставив хлеб в печь, я взяла вёдра и отправилась к колодцу за
водой.
Солнце только встало, а уже пекло. Снова весь день будет стоять
изнуряющая жара. Но в этом были и свои плюсы: бельё сохло быстро,
можно в избе прибраться. Вчера я вытрясла одеяла, вынесла
просушиться перины и выбила их, а сегодня можно распахнуть окна и
вымести пыль как следует, а потом снова идти в горы. За
травами…
Старый колодец почти развалился, но вода в нём стояла
по-прежнему чистая. Студёная. Притащила два ведра, оставила их в
сенях и пошла вынимать хлеб. Формы тяжёлые, чугунные, но я
привыкла. За столько времени ко всему привыкла.