Её голос звучал мягко, но в то же
время уверенно. Юсупова явно чувствовала себя хозяйкой положения.
Она слегка прикоснулась к моей руке, как будто бы между делом, и
обернулась к Шереметевой:
— Не волнуйтесь, ваше
превосходительство. Всё будет так, как нужно. Я знаю, что делать, и
помню о конфиденциальности.
Её глаза блеснули, и я заметил в них
уверенность, которая явно распространялась и на её спутников. Мы
направились к входу.
На проходной, как и ожидалось, нас
ждал сюрприз. Охранник — коренастый сержант лет сорока с густыми
усами — окинул княгиню удивлённым взглядом.
— К Боде, как я понимаю? Прошу
прощения, но… госпожа, боюсь, у вас нет разрешения на вход в
палату. Пациент находится под следствием, и доступ к нему
ограничен.
Шереметева тут же шагнула вперёд, её
голос прозвучал жёстко:
— Сержант, ее сиятельство и его
светлость являются моими сопровождающими. А я — непосредственный
начальник Боде. И если мы здесь, значит, так нужно. И поверьте, у
вас не хватит полномочий нам препятствовать.
Княгиня Юсупова улыбнулась, доставая
из своей миниатюрной сумочки конверт. Она изящным движением
раскрыла его и протянула охраннику письмо.
— Это послание от матери пациента,
госпожи Боде, — произнесла она с доброжелательной улыбкой. — Она
лично просила меня удостовериться, что с её сыном всё в порядке.
Только и всего, господин сержант.
Охранник скривился, но спорить не
стал. Через минуту мы уже проходили мимо него, хотя он всё же
напомнил:
— Палата под охраной. Разбирайтесь
уже с ними.
Мы поднялись по лестнице и оказались
в отделении, где нас встретил майор Заболоцкий. Сверкнув очками, он
уставился на княгиню Юсупову.
— Ваше сиятельство, — он поклонился.
— Какой неожиданный визит… Чем могу быть полезен?
Я сразу перешёл к делу и отвел
Заболоцкого в сторонку:
— Артем Юрьевич, нам нужно, чтобы
княгиня Юсупова осмотрела Боде. Это важно.
Он нахмурился:
— Хотите провести психоэфирную
диагностику, полагаю. С учетом профиля ее сиятельства…
— Да.
— Боюсь, не получится. Военная
полиция никого не пропускает. Всё строго по спискам. Если они
узнают…
— Пусть они узнают, — вмешалась
Шереметева. — Лично я гарантирую, что никаких последствий для вас
не будет.
Заболоцкий всё ещё колебался, когда
княгиня вдруг мягко заговорила:
— Скажите, ваше благородие, могу ли
я позаимствовать халат и бейдж одной из ваших медсестёр?