- Со мной всё в порядке, отец, здравствуй!
Князь порывисто обнял сына:
- Ты не ранен?
- Нет, но буду.
Князь непонимающе уставился на сына.
- Присядь, - оба опустились на стоявшую у стены лавку, укрытую
волчьими шкурами, - выслушай меня.
Лях и воспитатель вышли, оставив Пожарских наедине.
- Это покушение подготовил Поведский.
- Что?!!! - князь вскочил с лавки, вцепившись правой рукой в
рукоять сабли. Его взгляд метался между Петром и дверью, куда вышел
шляхтич.
- По моему приказу! - повысил голос Пётр. - В храме был подменыш
из ближней сотни, нападавших нанял Константин через свои связи,
передал им порченые пистоли. Ни с луками, ни с самострелами их бы в
Кремль не пропустили. Все бедовали, из боярских детей и диких
казаков. так что я ничем не рисковал.
Князь непонимающе уставился на сына.
- Зачем?
- Сам подумай, - учиним сыск, бояре теперь друг друга
подозревать станут: я им пожалования все подтвердил, а кто на моё
место придёт - неизвестно ещё, как себя поставит. Сыск будет
неспешным, тщательным, глядишь - настоящих бунтовщиков вскроем. Да
и разбойный приказ под это дело возродим да усилим!
Князь смотрел на сына, и не узнавал его - когда этот отрок, его
Пётр, превратился в коварного и хитрого грека?
- Прости, отец, что не сказал заранее, но глаз вокруг тебя
много, надо было, что б никто подмены не заподозрил.
Старший Пожарский потрясённо молчал. Он никак не мог уложить в
голове произошедшее: покушению он не удивился, но то, что сделал
Пётр, не укладывалось в его картину мира.
Царь подошел к столу, налил из чеканного кувшина в резной
серебряный кубок мёда и подал отцу. Тот осушил его, как буд то не
заметив, но через минуту порозовел и начал приходить в себя.
- Иди отец, учиняй сыск, Трубецкому и Минину сам поручения
отдай. Не нужно им всего знать.
- Не доверяешь?
- Кузьме верю, но он невольно выдать может.
Князь кивнул, встал, и, хлопнув сына по плечу, ухмыльнулся:
- Византиец! - вышел через боковую дверь.
В голове Петра всплыли чужие слова «Оперативная комбинация».
В то время, у палат уже толкалась высшая знать. Впереди стояли
трое — бояре князь Фёдор Иванович Мстиславский, князь Иван
Фёдорович Троекуров и сам Иван Никитич Романов, прозванный Каша.
Каждый из них выглядел встревоженным, но в их глазах читался тот же
вопрос: кто мог стоять за этим покушением? Их судьбы висели на
волоске. Пожарским достаточно назначить виновных и натравить на них
казаков. А потом забрать свою долю боярского добра.