— Китт.
— Да?
— Помнишь, когда мы путешествовали, ты говорил мне, что хочешь
сделать человечество лучше? Не изменились ли твои цели?
— Нет, — ответил я после короткой паузы. — Не изменились.
— Тогда напомни мне, чего ты хочешь достичь? — спросил он.
Я вдохнул глубже и заговорил с жаром, которого сам от себя не
ожидал:
— Я хочу сделать так, чтобы люди меньше страдали. От болезней,
от нападений духовных зверей. Хочу избавиться от этих существ,
которые живут в руинах наших предков. Хочу объединить людей, чтобы
они научились давать отпор этому миру вместе. Вместе мы сможем
переселиться туда, где больше Ци и меньше тварей. Где люди могут
жить лучше.
Я видел перед собой счастливых детей в бедняцких кварталах с
соломенными крышами — они бегали босиком по грязным улицам и
смеялись так искренне, будто не замечали разрухи вокруг себя. Этот
контраст всегда разрывал меня изнутри: как можно быть счастливыми в
таком мире? Как можно принимать это? Очень просто: они просто не
видели другой жизни.
— Люди заслуживают большего! — сказал я громче, глядя в спину
шагающему впереди Линю. — Они могут быть сильнее всех опасностей
этого мира. Мы можем быть сильнее.
Не знаю, что конкретно зацепило старика в моих словах, вот
только он остановился и повернулся ко мне. Лицо мастера было
спокойным, но в глазах поселилась странная грусть.
— Достойная цель, — сказал он тихо. — Как я и говорил раньше…
достойная цель. Но сейчас я буду искреннее с тобой. Ты ученик секты
и имеешь право знать правду.
Он сделал шаг вперед и жестом указал на коридор перед нами.
— Мы почти у алтаря. Когда дойдем, я покажу тебе, что делает
твою цель невозможной.
Заинтриговал старикан. Я уже хочу это увидеть. Какая-то
неведомая угроза? Запрет городам объединяться?
Мы шли дальше, и воздух становился всё тяжелее. Тьма вокруг нас
густела еще сильнее, становилась почти осязаемой. Я чувствовал, как
она обволакивает меня: мертвецки холодная, чуждая даже практику
Тьмы.
Наконец коридор закончился, и мы вышли в огромный зал. Как и в
прошлый раз, первое, что бросилось в глаза — массивный алтарь из
черного камня. Как и в прошлый раз, от него веяло чем-то древним и
зловещим.
Пахло тленом, пылью, сыростью и разложением. Холод пробирал до
костей, и я невольно поежился. За нами словно кто-то наблюдал.
Некто древний и голодный.