Тяжело в чужом доме! Умыться и то
воды не допросишься. А допросишься – негде схорониться; ищешь
место, чтобы стать похожим на человека. Предполагая, что придется
разделить место для ночлега с хозяевами дома или вовсе коротать
время до рассвета на кухне, я пребывала в унынии. Однако Семечко
Лотоса решила иначе. Она была столь любезна, что позволила мне
спать на циновке в ее комнате.
– Хоть одно знакомое лицо, –
вырвалось у нее. – Дикое место, и нравы здесь такие же.
Поинтересовавшись, что случилось, я
услышала рассказ о том, как хозяева дома пытались скормить ей
несколько пригоршней чеснока и позднего лука.
– Варвары, настоящие варвары! –
закончила она. – Я простыла на ветру, но это не значит, что
буду…
Она ворчала и была не в настроении,
как все больные. Отпросившись на кухню, я выпросила у хозяйки
немного имбиря и рисовой муки. Муку я заварила кипятком, и в этот
клейстер добавила имбирный чай. Затем я вернулась и напоила
воительницу, которая совсем расклеилась и начала кашлять.
– Завтра в путь, госпожа, –
увещевала я. – Выпейте. Это смягчит ваше горло. Где же вы
успели?
– Мне надоело сидеть в паланкине, –
призналась она. – Никогда не понимала его прелести. Тесно, душно и
укачивает. Так что я прокатилась верхом. Однако во дворце я отвыкла
от этого, за что и поплатилась.
Так она ездит верхом! Как интересно.
Если учиться у кого-то, то лучше у другой женщины, а не мужчины,
тем более не у Золотого Лиса. Слишком он коварен. Знаю я его!
***
Мы ехали, с каждым днем удаляясь от
столицы королевства и приближаясь к границе.
Так уж вышло, что меня стали считать
личной служанкой благородной супруги наместника Хины, так что я
удостоилась чести узнать его мирское имя. Жене не пристало звать
мужа по имени, однако она начертала его изысканным почерком на
шелковой бумаге.
– Смотри, – повернула она ко мне
лист. – Красиво, не правда ли?
Записанное хинскими знаками, оно
означало Одаренный Небесами. Почти как у господина офицера!
Наверное, у многих из них в имени присутствует знак «Небо», ведь
они его дети. Но первый знак отличался. А что, если так?
– Вы позволите, госпожа? – я
нерешительно протянула руку к кисти.
Чистый Фарфор кивнула и
заинтересованно взглянула сначала на меня, потом на толстую кисть в
моих руках. Я схватила другой лист, стараясь не думать, насколько
дорог шелк, и вывела, изменив порядок слов: Высшая Милость. Добавив
всего одну черту, я добилась другого смысла. Супруга наместника
рассмеялась: