— Порождение Чернобога! — вырвалось из уст воина с косицей.
Зверь рванулся вперёд. Быстро, как вспышка. Илья инстинктивно
поднял руку с амулетом.
— Отступи! — вырвалось из его уст само, чужим голосом.
Амулет вспыхнул. Яркий свет хлынул волной. Зверь взвыл. И в этом
вое был страх. Его тело разлетелось тенью, рассыпавшись, как дым на
ветру.
Тишина висела тяжело, как рассветный туман. Горький запах гари
застыл в воздухе. Лес больше не шептал. Даже птицы замолчали, будто
ждали, что будет дальше. Илья опустил руку, сердце грохотало в
груди. Амулет был горяч и молчал. Археолог встретился глазами с
тем, кто был здесь хозяином — рыжебородым воином.
— Ты — волхв? — Голос воина был ровен, но за ним — пружина,
готовая распрямиться.
Илья выдавил:
— Нет.
— Тогда кто? — Воин шагнул ближе. От него пахло железом, потом и
костром.
Илья ощутил, как в горле пересохло.
— Я… человек. Издалека. Очень издалека.
— Издалека? — переспросил воин с косицей, тот, кто назвал волка
порождением Чернобога. — И с таким знаком? С таким словом? — Он
прищурился. — Ты маг. Или лихоход.
Илья сжал кулаки:
— Я никому не враг. Я сам не знаю, как здесь оказался.
Рыжебородый окинул его взглядом — с головы до ног. Взглядом,
который решает, стоит ли сжимать меч.
— Имя?
— Илья.
— Род?
— Нет… Я… Один.
Воин медленно кивнул, но взгляд его остался тяжёлым.
— Илья без рода. Но со знаком. Странно. — Он сжал рукоять меча,
но не для удара, а словно взвешивая решение. — Ты спас нас. И пусть
ты — тёмный сон или светлая примета, но с таким знаком это решаем
не мы, а княгиня.
Он повернул голову к остальным:
— Ведём. Ольга скажет.
Воин с косицей — тот, что глядел настороженнее всех, — шагнул
вперёд:
— А если он волхв лиха? Если в спину ударит?
Рыжебородый не обернулся:
— Если бы хотел убить, убил бы. Чернобожье от его руки сгинуло.
Ты видел.
Воин с косицей хищно улыбнулся — в этом было что-то звериное,
как у волка перед броском:
— Коли так… посмотрим, как ходит.
Он резко пнул Илью в ногу, сбивая с равновесия. Илья рухнул на
одно колено, болью отозвалась земля. Пальцы впились в мокрую траву.
Он стиснул зубы, не давая крику вырваться наружу.
Воин с косицей усмехнулся:
— Пойдёт сам — значит, живой. А не — значит, богам не
надобен.
Илья поднял голову.
— Если ты так проверяешь друзей… то врагов, наверное, закопал
целый курган.