— Температура падает, Леонид Иванович. Скоро начнется
обледенение.
Словно в подтверждение его слов, ветер швырнул в окна новый
заряд колючей снежной крупы. На стеклах начала появляться тонкая
изморозь.
Надо же, сейчас осень, но уже идет снег.
Я взглянул на часы. Половина одиннадцатого. До Арзамаса больше
ста верст по одноколейке. В такую погоду путь может занять всю
ночь.
Состав начал заметно замедляться. Колеса с трудом цеплялись за
обледеневшие рельсы. Из паровоза доносились тревожные гудки.
Машинист предупреждал о сложной обстановке.
В тамбур заглянул озябший Кудряшов:
— В лаборатории приборы не выдерживают тряски. Пришлось все
дополнительно крепить.
— Как там ваши ареометры? — спросил я.
— Островский укутал их, как младенцев. Но от этой болтанки толку
мало.
Снаружи раздался протяжный гудок. Навстречу шел товарный состав,
его фонари прорезали снежную круговерть. Машинист отчаянно
сигналил.
— Впереди сложный участок! — донесся крик сквозь вой ветра. —
Путь обледенел!
Наш паровоз сбавил ход почти до пешего шага. Теперь состав
буквально ползал по рельсам. Вагоны раскачивало порывами штормового
ветра.
В купе вернулся Рихтер:
— На платформах все покрывается льдом. Брезент смерзается,
крепления теряют эластичность.
— Как там заплатка на котле?
— Пока держится. Но я отправил людей подстраховать все узлы. В
такой мороз металл становится хрупким.
За окном мелькнул огонек путевой будки. Обходчик размахивал
фонарем, подавая тревожные сигналы. В его свете стало видно, как
рельсы покрываются ледяной коркой.
Лапин высунулся из соседнего купе:
— Ребята замерзают в теплушках. Печки едва справляются.
— Пусть держатся, — ответил я. — До рассвета нельзя
останавливаться.
Новый порыв ветра с такой силой ударил в борт вагона, что тот
заметно накренился. С платформ донесся тревожный скрип металла.
Мороз делал свое дело.
Я взглянул на термометр за окном. Столбик опустился до минус
пятнадцати. А ведь еще вечером было около нуля. Такого резкого
похолодания никто не ожидал.
Состав продолжал медленно ползти вперед. Каждый метр пути
давался с трудом.
Впереди расстилалась черная пустота ночи, прорезаемая белыми
зарядами снега. Нас ждали долгие часы борьбы со стихией.
Ночь прошла в непрерывной борьбе со стихией. Каждый километр
давался с огромным трудом.
Состав то останавливался из-за обледенения путей, то едва полз
против штормового ветра. Никто в ту ночь не сомкнул глаз. Механики
постоянно проверяли оборудование, кочегары без устали работали
лопатами, поддерживая давление в паровозном котле.