Колеса мерно стучали на стыках рельсов. Я сидел в купе, разложив
на столике карты и записную книжку Ипатьева.
За окном проплывали хмурые октябрьские пейзажи. Пожухлые поля,
облетевшие леса, затянутое серой пеленой небо. Моросящий дождь
оставлял извилистые дорожки на стекле.
Нам предстояло преодолеть около восьмисот километров до Казани,
потом еще триста до Уфы, и оттуда на юг, в район будущего
месторождения. При хорошей погоде весь путь должен занять
четыре-пять дней. Но судя по метеосводкам, погода нас не
порадует.
Я еще раз просмотрел список основных остановок. Муром - первая
серьезная станция, там будем менять паровоз и пополнять запасы воды
и угля.
Потом Арзамас, где нужно принять дополнительное оборудование. В
Казани - большая техническая остановка на сутки, проверка всех
систем перед финальным броском. И последний крупный пункт - Уфа,
откуда начнется самый сложный участок пути.
Наш состав вез не только оборудование, но и шестьдесят человек
персонала. Костяк команды составляли инженеры. Рихтер - главный
механик, настоящий технический гений; Лапин - буровой мастер с
огромным опытом; Кудряшов - геолог, знающий каждый камень в
Поволжье; и Островский - химик, без которого мы не разобрались бы с
особенностями местной нефти.
Под их началом работали двенадцать квалифицированных буровиков,
привезенных из Баку и Грозного. Эти люди знали свое дело как никто
другой.
Еще двадцать человек составляли бригаду монтажников и механиков.
Все с опытом работы на сложном оборудовании. Десять человек
отвечали за транспорт и логистику. В отдельную группу я выделил
пятерых лаборантов, помощников Островского.
Остальной персонал, строители, повара, охрана, был набран из
проверенных людей. Каждого я лично утверждал по рекомендациям
Мышкина.
Стук в дверь прервал мои размышления.
— Леонид Иванович, — это был Рихтер, уже успевший промокнуть под
дождем, — нужно проверить крепления на второй платформе. Что-то мне
не нравится вибрация.
Я поднялся, накинул прорезиненный плащ. В коридоре вагона пахло
мокрым деревом и угольным дымом.
Через запотевшие окна виднелись платформы с нашим драгоценным
оборудованием. Тяжелые буровые станки, укрытые промасленной
парусиной, мерно покачивались на ходу. Дождевые капли стекали по
массивным конструкциям.
— Что именно вас беспокоит, Александр Карлович? — спросил я,
пробираясь вслед за Рихтером по узкому проходу между вагонами.
