Их голоса звучали обыденно, будто
они обсуждали утренний завтрак или погоду, а не массовое убийство,
которое только что совершили. Я уловил обрывки разговоров — кто-то
жаловался на затупившийся меч, кто-то спорил о том, чья очередь
чистить доспехи. Обычная солдатская болтовня. Ни тени сомнения, ни
капли раскаяния.
Песок вокруг мертвых тел пропитался
кровью и превратился в липкую кашу с тошнотворным металлическим
запахом. Он чавкал под ногами воинов, прилипал к их сапогам.
Посланник Тан наконец отпустил меня,
и я пошатнулся, ощущая острую боль в местах касания его доспеха.
Наверняка на спине остался ожог — я чувствовал, как кожа пульсирует
и горит, но сейчас мне было не до него. Физическая боль казалась
чем-то далеким и неважным по сравнению с тем, что творилось в моей
голове.
Тан поднял свой меч к небу. Клинок
был произведением искусства — длинный, слегка изогнутый, с
замысловатой гравировкой на лезвии. Кровь на нем блеснула в лучах
солнца, отбросив на песок алые блики. Капли медленно стекали по
желобкам, собираясь у гарды. Воины, завершившие бойню, синхронно
вложили свои мечи в ножны и окружили нас плотным кольцом.
А затем начали скандировать какой-то
боевой клич — гортанный, ритмичный, похожий на речевку футбольных
болельщиков. Слова были непонятны, но в них чувствовалась древняя,
первобытная мощь. Это был не просто клич — это был ритуал, уходящий
корнями в глубокую древность.
Я смотрел на их лица — возбужденные,
с расширенными зрачками, с азартным блеском в глазах — и не мог
поверить в реальность происходящего. Они были опьянены кровью,
опьянены убийствами. Это было написано на каждом лице, проявлялось
в каждом жесте. Они упивались своей властью над жизнью и
смертью.
Может, я все еще на Земле? Эта мысль
мелькнула в голове, как спасательный круг в бушующем море безумия.
Лежу в коме, напичканный лекарствами и опутанный проводами, а все,
что я вижу — плод моего воображения? Или искалеченный умираю на
камнях, а мой мозг в последние секунды создает эту жуткую
фантазию?
Земля под ногами вздрогнула,
опровергнув мои предположения.
Все началось с едва заметной
вибрации — как будто где-то глубоко в песках заворочалось что-то
огромное. Потом дрожь усилилась. Мелкие камешки запрыгали по
площади, как попкорн на сковородке. Песок пришел в движение,
закручиваясь спиралью вокруг нас с Посланником.