Воины прекратили скандировать. На их
лицах проступил первобытный ужас — такой же страх, каким всего
десять минут назад были охвачены убитые ими жители деревни.
Площадь начала проседать, образуя
гигантскую воронку, которая затягивала в себя все — разбегающихся в
панике бойцов, окровавленные камни, трупы и обломки разрушенных
зданий. Песок двигался как живой, как хищник, поглощающий добычу.
Засасывающий в глубину все, кроме меня и Посланника.
Мы стояли на маленьком островке
твердой земли посреди бушующего песчаного водоворота. Воздух вокруг
нас мерцал и искрился, создавая едва видимый барьер. Защита? Магия?
Я не знал, и сейчас было не время об этом размышлять.
Воины, только что уверенно
скандировавшие победный гимн, теперь с криками ужаса исчезали в
темной глубине. Их вопли были пронзительными, полными животного
страха. Руки тянулись к Тану в тщетной попытке найти спасение, но
песок безжалостно поглощал их, не оставляя ни единого шанса
выжить.
Те, кто минуту назад хладнокровно
убивали беззащитных людей, теперь сами стали жертвами. Но я не
испытывал ни злорадства, ни жалости. Только изумление и странную
пустоту внутри. Словно все эмоции выгорели, и осталась лишь
оболочка человека, который больше не способен чувствовать. Я стал
зрителем в театре абсурда, где смерть была главной актрисой, а
жизнь — всего лишь коротким антрактом между представлениями.
Посланник стоял рядом со мной,
запрокинув голову к небу и крепко сжав кулаки. Вены на его шее
вздулись от напряжения, а лоб покрылся испариной. Его глаза были
закрыты, а лицо сосредоточено, словно он сосредоточенно работал над
какой-то сложной задачей.
Я чувствовал исходящую от Тана силу
— не физическую, а нечто иное, древнее и пугающее. Поднявшийся
ветер трепал его одежду и длинную косу, а воздух вокруг нас слегка
мерцал, будто сквозь него пропускали слабый электрический ток.
Через несколько минут все
закончилось. Тишина, наступившая после, была абсолютной. Ни звука,
ни движения. Даже ветер стих, словно сама пустыня затаила
дыхание.
На месте деревни раскинулась
идеально ровная песчаная площадка, словно здесь никогда и не было
человеческого поселения. Песок поглотил все следы трагедии — кровь,
тела и полуразрушенные дома. Не осталось ни обломка, ни тряпки — ни
единого следа. Даже запах исчез, уступив место обычному сухому жару
пустыни.