С другой стороны был лес. Здесь росли лиственные деревья и
пальмы, которые стояли плотной зеленой стеной. А еще пахло морской
свежестью: отсюда до береговой линии было не больше четырех
километров.
Михаил вдохнул полной грудью, выдохнул и с улыбкой направился в
здание. Роботы входного контроля быстро просканировали его и
впустили внутрь, открыв раздвижные дверцы. Пройдя в зал ожидания,
он увидел других пассажиров, сидящих в мягких креслах и общающихся
со своими нейрочипами.
Зал ожидания был наполнен атмосферой волнения и предвкушения.
Одни пассажиры сосредоточенно изучали голографические схемы и карты
лунных городов, другие эмоционально прощались с виртуальными
проекциями своих близких, чьи лица транслировались прямо в воздух.
«Наверное, это будущие пассажиры корабля поколений, – подумал про
них Михаил, – Им тоже, как и мне, перед полетом придется пять лет
провести в бункере».
В другом конце зала группа детей, не обращая внимания на
всеобщую серьезность, увлеченно играла с дронами-бабочками, пуская
их летать между креслами.
Самсонов оглядел собравшихся, пытаясь угадать их судьбы и
мотивы. Здесь были как просто туристы, летящие поглазеть на лунный
пейзаж, так и те, кто летел с серьезными намерениями: молодые пары,
мечтающие о новой жизни на Проксиме Центавра b, ученые, жаждущие
новых открытий, инженеры, готовые строить будущее, и обычные люди,
собирающиеся не в бункер, а просто на Луну по своим делам. Все они
скоро поднимутся на борт термоядерного корабля, который, за
пару-тройку часов, доставит их на спутник Земли.
Внезапно по громкой связи раздался четкий, мелодичный голос:
– Внимание всем пассажирам рейса Земля-Луна. Просьба пройти к
выходу номер семь для прохождения финальной проверки и посадки на
корабль.
Зал оживленно загудел, пассажиры начали подниматься со своих
мест и направляться к указанному выходу. Михаил последовал за ними,
ощущая нарастающее волнение. Он шел быстрым шагом, обгоняя других
пассажиров. Светловолосая женщина в сине-желтом вафельном платье,
чье лицо было покрыто мелкими морщинками, криво усмехнулась,
наблюдая поспешность Михаила занять свое место. «Должно быть, ей
уже более ста пятидесяти лет», – подумал он, проходя мимо.
Перегрузки здесь были не такими сильными, как на заре
космической эры, но ощутимые, иногда достигающие два-три «же», так
что Самсонов ясно почувствовал, как его вдавило в кресло. В
иллюминатор он увидел удаляющийся космодром, зеленые леса,
лабиринты городов, а затем гладь океана. Небо стало сначала
темно-синим, а затем фиолетовым. На нем проступили первые звезды, а
Земля внизу стала приобретать округлые формы.