Постепенно дыхание выравнивалось, паника отступила, но тут в
дверь спальни постучали и я снова инстинктивно напряглась. Мышцы
моментально напружинились, готовые к отчаянному броску... хоть
через окно. Но разум, наконец, пробился сквозь пелену страха.
Артейр не стал бы любезно стучаться, да и отец тоже.
Пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить имена из личного
дневника.
Скорее всего, это тётушка Гиллеан — единственная, кто протянул
мне руку помощи.
Стук повторился.
Сделав глубокий вдох, я собралась с силами:
— Войдите!
Дверь медленно отворилась, и в комнату неслышно проскользнули
две молоденькие девушки в идентичных накрахмаленных чепцах,
тёмно-серых платьях и белоснежных передниках.
"Служанки" — с облегчением выдохнула я про себя.
— Госпожа, вы уже проснулись? — пискнула первая, изящно приседая
в книксене. — Позвольте помочь вам одеться.
Я неуверенно кивнула, понимая, что отказ вызовет лишь ненужные
подозрения.
Девушки тут же принялась хлопотать возле меня. Сняли сорочку,
надели чистую, пухнущую лавандой. Удивлённо переглянулись, заметив
влажные пряди волос. После чего усадили перед туалетным столиком,
где из зеркала на меня смотрела измученная незнакомка с глубокими
тенями под глазами. Единственным утешением было то, что от
вчерашней пощёчины не осталось и следа — чудодейственная припарка
тётушки Гиллеан сотворила настоящее волшебство.
Пока одна служанка колдовала над моей причёской, вторая споро
меняла постельное бельё, то и дело бросая обеспокоенные взгляды в
окно.
— Лудде куда-то запропастился, — задумчиво протянула она,
складывая простыни в плетёную корзину.
— Небось опять дрыхнет на сеновале с какой-нибудь шлю... —
расчёсывающая волосы девушка осеклась, вспомнив о моём присутствии.
— Прошу прощения, госпожа.
— Нет, он не такой! — пылко возразила её подруга. — Я же знаю! У
него мать больна, и Лудде никогда бы... Его все так любят!
— О да-а-а, и он тоже... весьма любвеобильный, — съязвила
первая.
— Какая же ты злая, Ирма!
— Да не переживай ты так, объявится твой ненаглядный Лудде. Как
только хозяин нагрянет в конюшню с проверкой, тут же найдётся.
Сердце отбило барабанную дробь.
Они говорили о том самом конюхе.
Горло перехватил спазм.
Больная мать... Влюблённая в него служанка…
— Что с вами, госпожа? — беспокойной пронеслось возле уха. — Вы
как-то побледнели.