Кое-как поборов шок, подбежала к Шторму. Времени не было.
— Помогите мне! — крикнула конюху.
Старик кинулся на помощь и помог снять с коня уздечку.
Шторм замер, его умные глаза внимательно следили за каждым нашим
движением. В них не было страха — только какое-то почти
человеческое понимание происходящего.
Освободив коня, я хлопнула его по крупу:
— Беги!
Конь взвился на дыбы и рванул к воротам. Я видела, как слуга
пытается закрыть тяжёлые створки, но было поздно. Могучий конь,
набрав скорость, снёс не только ворота, но и незадачливого
работника, который отлетел в сторону.
Грохот, крики, топот копыт — всё смешалось в какофонию звуков. А
я стояла посреди двора, чувствуя, как медленно угасает то странное
тепло внутри.
Оцепенение спало не сразу. Лишь когда ощутила жгучую боль от
пощёчины, поняла, что рядом стоит отец.
— Дрянь! — прокричал он. — Что ты наделала?
Я подняла подбородок, краем глаза заметив, что вместе с конём
пропал и конюх. Видимо, успел убежать. Верное решение. Ему тут не
место. Отец с него три шкуры спустит.
— Как ты смогла? Как? — брызжа слюной вопил отец.
Странно, но тело окутало холодное безразличие. Я просто кивнула
— ни одного лишнего слова, ни единой эмоции. После чего отправилась
к экипажу, где неожиданно столкнулась с тётушкой Гиллиан. Женщина
воровато огляделась. Её руки заметно дрожали, когда она торопливо
впихнула мне небольшой мешочек.
— Боги с тобой, — коротко произнесла она, смахнув с щеки слезу.
— И не держи зла на старую дуру.
— Я не могу…
Тётя недослушала, она вбежала на крыльцо и скрылась в доме с
такой скоростью, будто бежала от чудовища. Я обернулась —
чудовищем, несомненно, был отец Анны.
Граф шёл к экипажу, но тут его остановили амбалы, которые,
думаю, захотели спросить с него за коня.
— Трогай! — крикнула вознице, запрыгивая в экипаж.
Кучер, благослови его боги, не стал задавать вопросов. Хлестнул
лошадей, и карета рванула с места.
Заглянула в мешочек. Медь, проблеск холодного серебра, даже пара
золотых монет затерялась.
— Было двенадцать? — я подняла взгляд на толстяка, мысленно
пересчитывая сумму. — За три месяца? Значит, за месяц четыре
серебряных, без процентов и... — я невольно скривилась, — вашего
так называемого “ущерба”?
— Точно так, госпожа, — подтвердил он.
— Вот, здесь долг и ещё дополнительная плата за три месяца
вперёд.