Скрепя сердце, я высыпала монеты в его протянутую ладонь.
С каждым металлическим звоном, с каждой упавшей монетой частица
моей свободы и надежд улетучивалась. Почти половина всех денег…
— Мне нужна расписка, — твёрдо заявила я, заметив, как жадно
блеснули глаза мужчины. — Расписка о том, что аренда внезапно не
подорожает!
— Но... Госпожа, так дела не ведутся, — запротестовал мужчина,
сжав в кулаке деньги.
Я хотела было предложить дополнительную плату, но, поразмыслив,
решила зайти с другой стороны.
— Иначе я всё расскажу своему мужу! Вы ведь знаете моего мужа?
Виктор Артейр! Благородный воин и господин! Посмотрим, как генерал
отреагирует на то, что вы выгоняете на мороз беззащитную
женщину!
Благородный воин и господин?! Господи, что я несу!
Для пущей убедительности я деловито упёрла руки в бока, втайне
холодея от страха, что мужик раскусит мой неуклюжий фарс.
— Конечно-конечно, — пробормотал толстяк, пряча деньги в карман.
— Зайдёте ко мне завтра, я всё оформлю как полагается.
— Нет, — я схватила его за рукав. — Прямо сейчас!
Мужчина недовольно цокнул языком, выпустив клуб густого пара.
Шлейф его дыхания был пропитан терпким ароматом чеснока, который,
казалось, на мгновение завис в пространстве между нами.
С плохо скрываемым недовольством он извлёк из внутреннего
кармана потёртого пальто клочок бумаги и огрызок карандаша.
Неуклюже прислонившись к обшарпанной стене, мужчина принялся что-то
торопливо царапать.
— Вот, — закончив толстяк передал мне листок.
Я внимательно изучила неровные строчки. Почерк был небрежным,
буквы кренились в разные стороны, будто спотыкаясь друг о друга, но
содержание было вполне разборчивым. Не нотариальная бумага, но и
такая вполне сгодиться.
— Благодарю вас, мистер... — я вчиталась в замысловатые
закорючки и размашистую подпись в нижней части листка, — мистер
Боше. Что ж, если всё улажено, то я вас больше не задерживаю. Всего
доброго.
Толстяк что-то буркнул и, придерживая края жилета, нехотя
откланялся.
Я подошла к женщине и служанке. Девушка от меня отшатнулась, а
вот мать Лудде, напротив, протянула руки.
— Спасибо, вам госпожа, — надтреснутым голосом произнесла
она.
— Это всё, что я смогу для вас сделать.
— Мой сын вернётся. Мы вам всё возместим!
— Не нужно… ничего не нужно.
Её слова, как удары ножом в сердце. Я даже спокойно ей в глаза
смотреть не могла.