Тишина подвала прерывалась только воем ветра, и я смотрел на
тени, что плясали на стенах, чувствуя, как время тянется. Сколько у
меня осталось, прежде чем этот мир снова бросит мне вызов? Я не
знал, но впервые за этот безумный день у меня было время подумать —
о прошлом, о себе, о том, что скрывается за этими руинами и их
кошмарами.
Утро в лагере начиналось с низкого гудения — мои Жвачные стражи,
огромные и неуклюжие, топали по периметру, их тяжёлые шаги
оставляли глубокие ямы в липкой грязи, что осталась после
вчерашнего дождя. Я сидела на краю холма, где начинали расти стены
будущего Конфетного королевства, и жевала кусок мармелада —
кислого, чуть пережжённого, но съедобного. Сахар почти кончился,
ягоды у реки были мелкими и горькими, но я всё равно сделала этот
мармелад вчера, смешав остатки с патокой из старой банки, найденной
в руинах. Лагерь внизу выглядел как хаотичная стройка: шатры из
рваного пластика колыхались на ветру, горшок с кипящей смолой
булькал над костром, а куча обломков — ржавые балки, куски стекла,
обугленные доски — ждала, чтобы стать частью стен. Это был мой дом,
мой маленький кусочек порядка в этом грязном, мёртвом мире, и я не
собиралась сдаваться, даже если каждый день приходилось выгрызать у
пустошей хоть каплю надежды.
Я отряхнула руки от липких крошек и потянулась к своему рабочему
столу — шаткому ящику, что нашла в развалинах старого магазина
неделю назад. На нём лежал мой дневник — толстая тетрадь с
потрёпанным переплётом, прошитая нитками, которые я вытянула из
старого одеяла. Я вела его с тех пор, как решила построить
королевство, чтобы не утонуть в хаосе этого места. Открыв последнюю
страницу, я прочла вчерашнюю запись: «День 127. Смесь для стен
держится, но трещины появляются через три часа. Надо больше патоки.
Зомби у реки виделись ближе к лагерю — Гардианы отогнали. Банда не
показывалась третий день — подозрительно». Я взяла кусок угля, что
служил мне карандашом, и начала писать: «День 128. Утро. Мармелад
кислый — сахар кончается. Проверить ягоды у реки, если зомби ушли.
Надо укрепить западный склон — ветер усиливается». Это был мой
ритуал — записывать всё, чтобы держать голову в порядке, чтобы
помнить, что я не просто выживаю, а строю.
— Принцесса! — высокий, писклявый голос выдернул меня из мыслей.
Я подняла взгляд и увидела Пепперминта — маленького конфетного
человечка с красной полоской на голове, что ковылял ко мне, держа в
руках горсть липкой массы. Его я сделала из мятной пасты и сахара
три дня назад, и он уже считал себя моим помощником, хотя чаще
путался под ногами.