Слабый мерцающий сгусток пронёсся сквозь корабль и врезался в
оболочку кокона, вплетаясь в неё, словно искра, нашедшая топливо.
Корни зашевелились, потянулись к полу, вгрызаясь в металл и
обломки, что окружали его. Кокон начал расти, его поверхность
затвердела, а цвета поблёкли: зелёный сменился серым, жёлтый
проступил пятнами, будто кожа, покрытая синяками. Провода,
торчавшие из пола, шипели, растворяясь под натиском лиан, а
высохшие коконы поблизости трещали, сжимаясь в пыль. Наконец
оболочка не выдержала — раздался громкий треск, резкий и
отрывистый, словно ломающаяся ветка.
Существо вырвалось наружу и рухнуло на мох, тяжело дыша, с тихим
свистом, доносившимся из его груди. Оно лежало неподвижно несколько
мгновений, пока длинные узловатые руки не вцепились в остатки
кокона, а пальцы, сплетённые из лиан, не задрожали от напряжения.
Тонкие хрупкие ноги подогнулись под весом тела, не сразу найдя
опору. Наконец оно подняло голову — полусферу, где лианы
переплетались с проводами, — и замерло, будто пытаясь осознать
происходящее. Смутные тяжёлые мысли начали пробиваться в
сознание.
Тьма была моим домом так долго, что я привык к ней, как к
старому другу — холодному, но спокойному. Там, где я был раньше, не
существовало ничего, кроме пустоты и звёзд, что мерцали где-то
далеко, пока я парил, невесомый, ускользающий из костяной кружки,
пока чей-то загробный голос не отправил меня сюда с напутствием о
новой жизни. Но теперь я оказался в этом трюме — сыром, заросшем,
полном шорохов, что пробирали до дрожи. Я лежал на мху, чувствуя,
как его влажные нити липнут к моим рукам, и смотрел на разорванный
кокон перед собой — мой кокон, похожий на оболочку какого-то
чудовища, что вылупилось из кошмара. Он был полупрозрачным,
покрытым слизью, что ещё дымилась, стекая в лужу подо мной, где я
сидел, ощущая её тепло на своих тонких ногах. Перед глазами
мелькнула огромная ложка, летящая ко мне из той тьмы, и голос —
холодный, с хрустом челюсти, — желающий мне удачи. Всё
растворилось, оставив меня здесь.
Я протянул дрожащую руку к остаткам кокона, чувствуя, как тёплая
слизь стекает по пальцам и оставляет металлический привкус в
воздухе. Это не моё тело — или всё-таки моё? В голове мелькнула
картинка: я в белом комбинезоне, с планшетом в руках, стучу по
экрану, чтобы запустить дрона, а рядом голос отца бурчит про
осторожность и "не лезь куда не надо". Но картинка тут же
ускользнула, оставив только запах горелой проводки и пустоту. Я
попытался встать, цепляясь за оболочку обеими руками, но ноги —
тонкие, ломкие — скользнули по мху, и я рухнул обратно в липкую
жижу, тяжело дыша, ощущая, как она обволакивает меня.