Пол подо мной затрещал громче, тонкие корни, что лезли из щелей,
сворачивались от жара, а где-то за панелью раздался резкий хлопок —
будто что-то взорвалось или отвалилось. Сквозь иллюминаторы
мелькнула поверхность — не серая пустыня, как я ожидал, а тёмные
пятна разрушенных зданий и ржавые остовы, торчащие из заросшей
земли. Земля всё ещё существует? Корабль качнулся снова, часть
экрана оторвалась, улетая в огненный вихрь за стеклом, а розовый
свет из трещин в потолке залил мостик странным сиянием.
Я сжал ремни, чувствуя, как кресло скрипит подо мной, но держит
— пока держит. Жар усиливался, стекло иллюминаторов начало
трескаться, тонкие линии побежали по поверхности, и я отвернулся,
прикрывая лицо рукой. Корабль падал слишком быстро — он
разваливался на куски. Гул превратился в рёв, металл стонал, панель
передо мной мигала красным, пока не погасла. Внезапно корабль
рванулся вбок, я ударился плечом о спинку кресла, ремни натянулись
до предела. Сквозь трещины я увидел землю — разрушенные здания,
заросшие мхом и корнями, остовы, торчащие из песка, и река,
светящаяся зелёным, текущая между обломками. Это всё ещё Земля — но
мёртвая, чужая, не та, что я знал из карт на Весте.
Рёв оборвался — резкий треск, удар и кресло рвануло меня вперёд,
ремни впились в тело, но удержали. Я открыл глаза, тяжело дыша, и
понял, что жив. Корабль лежал неподвижно, мостик накренился, панель
передо мной была тёмной, а иллюминаторы — или то, что от них
осталось, — открывали вид наружу. Сквозь разбитое стекло я увидел
разрушенные стены, покрытые сухим мхом, обломки зданий, торчащие из
земли, и слабый зелёный отблеск от реки вдали. Это Земля — но не
моя, а какая-то мёртвая её тень. Где я оказался?
Я потянулся к ремням, пальцы дрожали, но я начал их
расстёгивать, ощущая, как корабль вокруг меня стонал, разваливаясь
на части. Последний ремень порвался под руками, и я соскользнул с
кресла, чувствуя жар, всё ещё исходящий от корпуса — корабль только
что рухнул, его рваные края дымились, а в некоторых местах металл
был разорван, обнажая внутренности, что искрили и догорали. Я
шагнул к разбитому экрану, цепляясь за горячий край, и выглянул
наружу, глядя на мир, куда угодил этот дымящийся корпус после
экстренной посадки.
Передо мной раскинулись руины — остатки зданий, заросшие сухими
корнями, что цеплялись за ржавые каркасы. Обломки стен торчали из
земли, словно сломанные кости, а между ними виднелись куски бетона,
покрытые трещинами и сажей. Вдалеке светилась река — зелёная,
токсичная, её отблеск дрожал в воздухе, как ядовитый мираж. Это
Земля? Я сглотнул, ощущая пересохшее горло, и подумал: неужели это
всё, что от неё осталось? Ни лесов, ни городов — только мёртвая
пустошь, где всё обратилось в прах. Надо выбираться — тень могла
вернуться, а этот корпус, дымящий и скрипящий, мог стать ловушкой,
если я останусь тут слишком долго.