Портовый город встретил нас недружелюбно. Ассау управлялся сразу
семью градоначальниками, и капитан Галс несколько часов тщетно
договаривался с ними впустить в город столь крупный военный отряд.
Вопрос разрешился мгновенно, как только посланник Визаля,
следовавший по пятам за капитаном, раздал по увесистому мешочку
золотых зейнонских монет каждому из жадных до благородного металла
управителей.
Порядком измученные дорогой, мы почти час вливались в небольшой,
стиснутый стенами коридор «ворот города» под прицелом арбалетных
бойниц. Я знал, что такие меры предосторожности были характерны для
всех городов Ликии — генейские кочевники нередко под видом торговых
караванов проходили в морские порты и оплоты торговой Гильдии,
грабя и убивая местных жителей, захватывая загруженные товарами
корабли, которые не успевали удрать в море. Без крупных конных
отрядов ликийцы никак не могли настичь дерзких разбойников в степи,
равно как и давать генейцам сражения на суше, вне крепостей.
Постоянное противостояние с Генеей вынудило ликийских царей
вступить в Союз Восьми королевств, и бандитские набеги, отражаемые
Кифией и сводными отрядами хогрусских рыцарей, почти прекратились.
Однако степная угроза сохранялась.
С интересом я разглядывал здания нетипичной для моей страны
конструкции. Городские особняки и кварталы бедноты представляли
разительный контраст: одни — роскошные и изящные, рвущиеся ввысь с
множеством пристроенных разноцветных башенок, другие — поменьше и
поскромнее. Великолепные дворцы соседствовали с жалкими лачугами и
бесчисленными торговыми лавками.
Больше всего меня поразила гигантская статуя морского бога
Варгиса в пятьдесят двойных шагов высотой, установленная на входе в
порт. Она поднималась выше любого виденного мной маяка.
Изготовленная из непонятно как доставленных на побережье
колоссальных глыб красного мрамора, статуя явно была создана не
ликийцами. Местные легенды гласили, что это творение сгинувшей
человекоподобной расы, вытесненной людьми в морские глубины, и те
мстили теперь, вызывая шторма и заставляя морских чудищ нападать на
моряков. Глупые суеверия, конечно, но жители Ликии приняли веру в
это жестокое божество.
Мы с Гасаном едва шеи себе не посворачивали, задирая головы
вверх и разглядывая увенчанную блестящей короной голову статуи.
Наша колонна разбилась на небольшие группы по десять-пятнадцать
человек, чтобы не загромождать и без того узкую улочку между
стиснувшими её домами. По ней, кроме нас, марширующих легионеров,
сновали торговцы с повозками, гружёнными пузатыми тюками.