Навстречу нам попадались монахи, чиновники, жрецы разных
конфессий, а уж портовых полуобнаженных проституток стояло по
три-четыре на углу каждого здания. Жрицы любви с особенным
интересом разглядывали нас, уверенно чеканящих шаг пехотинцев.
Кавалеристы спешились и вели лошадей следом — по городу было
запрещено передвигаться верхом, хотя перевозки грузов это правило
не касалось.
Мы с Гасаном переглянулись, заглядевшись на привлекательных
девушек. Попытались было незаметно отстать от своего отряда, но
строгий окрик Шейлы моментально пресёк нашу затею.
— Мы солдаты удачи или регулярная армия? — недовольно пробурчал
Гасан, искоса разглядывая девушек, демонстрирующих свои прелести и
зазывающих в глубину крытых двориков.
Я молчал, вновь погрузившись в свои мысли. Последние дни я
старался гнать от себя размышления о стремительной череде событий,
происшедших в моей жизни. Только сейчас я окончательно осознал, что
бесповоротно сменил перспективную должность офицера-гвардейца на
сомнительную профессию наёмника.
Даже когда я был в мильвийской тюрьме, в глубине души теплилась
надежда каким-то образом вернуться на службу, восстановить доброе
имя. К чему мне теперь были прививаемые с детства понятия о чести и
благородстве? В Легионе нас учили быть беспощадными к противникам.
Единственное требование — безоговорочное подчинение командирам.
Пленных мы практически не брали, своим тяжелораненым соратникам,
которым нельзя уже было помочь, оставляли склянку с настоем
усыпляющего корня и оставляли умирать на поле боя. Так было
заведено в Легионе. Думая об этом, я понимал, что раз изменилась
моя жизнь, то чтобы выжить в создавшихся условиях, должен был
измениться и я сам.
Правда, я пока плохо представлял себя в новом амплуа, но
надеялся решить все вопросы по мере их возникновения. Дальнейшее
обдумывание ситуации я решил отложить на потом, к тому же меня
настойчиво толкал в плечо Гасан, с тревогой указывающий на причалы,
вдоль которых стояли десятки кораблей разных форм и размеров.
Здесь были и плоские, огромные торговые суда, заваленные
всевозможными ящиками и амфорами, и боевые дракары ликийцев с
бортами, увешанными щитами и хищными металлическими шпиронами на
носовой части. Отдельной вереницей покачивались на якорях величавые
дромоны с установленными на боевых площадках дальнобойными
баллистами. Изящные и превосходящие размерами другие корабли
парусники Зейнона стояли особняком, впечатляя высокими мачтами и
башенками, подобранными полотнами желтых парусов. Эти морские
путешественники словно несли в себе ауру далеких земель Серого
континента.