Его взгляд скользнул по полу, нашёл обломок трубы. Ржавая, с
шероховатой поверхностью. Но прочная.
Идея оформилась за несколько секунд.
Он достал из ящика старую изоленту, валявшуюся там ещё со времён
ремонта. Потёртую, липкую, но вполне рабочую. Положил трубу на
стол, рядом — нож.
Теперь самое сложное — соединить.
Он прижал рукоять ножа к концу трубы, обмотал пару раз изолентой,
натянул с усилием. Пальцы скользили, клей цеплялся за кожу, но он
крутил и крутил, пока не исчезла ни одна щель. Лезвие торчало
вперёд — не идеально ровно, но достаточно жёстко, чтобы не
болтаться при взмахе.
Макс взял получившееся копьё в руку, прикинул вес. Тяжеловато,
особенно для долгих манёвров. Придётся тренироваться. Он сделал
пробный выпад — слишком размашисто, потерял баланс. Исправил хват,
сместил руку ближе к центру тяжести. Ещё раз. Лучше.
Теперь диагональный удар. Потом отскок. Потом горизонтальный
рез.
Труба звякала, нож слегка болтался, но в целом — работало. Оружие
из подручных средств. Колхоз, конечно. Но другого у него нет.
Он прошёл в коридор, развернулся перед зеркалом. Смешно. Голый
торс, слипшиеся волосы, мешки под глазами — больше похож на бухого
сантехника, чем на выжившего. А в руках — копьё, которое должно
защищать от монстров. Дрянная постановка, да ещё и без
репетиций.
— Ну и хрен с тобой, — буркнул Макс и отправился к входной
двери.
На этот раз он не спешил. Медленно, методично снял баррикаду,
прислушался. Тишина. Такая же, как ночью. Только теперь он её не
боялся. Теперь эта тишина — его территория. Пока он здесь, пока не
шумит, пока не выдает себя — он хозяин.
Он взял копьё обеими руками, тихо открыл дверь и шагнул в
подъезд.
Воздух был тяжёлым. Не сырость даже — что-то другое, более липкое,
как будто запахи за ночь сгустились, потеряли все примеси и
осталась только голая суть: гниль, ржавчина, старая пыль.
Макс прижал спину к стене, скользнул взглядом по лестничной клетке.
Ничего не изменилось, но именно это его и напрягло. Где тела? Тех
самых, которых он видел через глазок. Они ведь были. И что, просто
взяли и ушли?
Не бывает так.
Он сделал пару шагов вниз, держась у стены, чтобы ступени не
скрипнули. Тени под ногами плясали, свет с этажа падал неровно —
лампочка мигала, отбрасывая рваные вспышки.
На втором этаже он увидел первое: тёмное пятно на полу. Сначала
подумал — масло. Потом понял — кровь. Засохшая, тёмная, с лёгкой
радужной плёнкой.