Рядом — обломок ногтя. Не человека. Человеческие так не слетают.
Этот был длинным, кривым, как коготь.
Макс сжал копьё сильнее.
Он не хотел спускаться дальше. Всё внутри вопило — сиди в квартире,
жди. Но он знал, что ждать нельзя. Продукты закончатся. Вода уже
стала мутной. Да и просто — выжить в одиночку нельзя.
Шаг.
На третьем этаже дверь в соседнюю квартиру была распахнута настежь.
Внутри темнота, запах ещё противнее, чем в подъезде. Макс заглянул
внутрь, стараясь не заходить — вдруг кто-то кинется сразу.
Никого.
Только стол, перевёрнутый на бок, да потухший экран
телевизора.
Он хотел отступить, но вдруг заметил на полу рюкзак. Маленький,
детский, с облезлым рисунком Микки Мауса. Что-то внутри побрякивало
при малейшем движении воздуха.
Макс присел, медленно протянул руку, подцепил лямку. Рывком вытащил
рюкзак на свет.
Пара банок колы. Несколько батончиков. Пластиковая бутылка с водой,
уже наполовину пустая. И маленькая плюшевая игрушка — лиса,
облезлая и грязная.
Макс сглотнул.
Кому-то этот рюкзак был важен. Может, ребёнку. Может, уже
нет.
Он закрыл глаза на секунду, выдохнул сквозь зубы.
— Прости.
И сунул рюкзак за спину.
Макс поправил лямку рюкзака, прижал его ближе к спине, чтобы не
болтался, и двинулся дальше по лестнице. Ступени под ногами
чувствовались странно — как будто кто-то вытянул из них всю
плотность. Слишком мягкие, прогибающиеся, будто они тоже начали
разлагаться вместе с этим домом.
Он остановился на площадке между третьим и четвёртым этажом. В
воздухе плавала взвесь — мельчайшая пыль, ворсинки, крошечные
частицы, зависшие в луче света, пробивавшемся сквозь щель в окне.
Эта пыль цеплялась к коже, залезала в нос, на вкус была как старая
штукатурка и ещё что-то медное. Кровь?
Макс прикрыл рот рукавом, снова замер. Его слух обострился до
предела. Вроде тихо. Но тишина здесь не была пустой. Это была
тишина с подвохом. Как перед первым выстрелом. Как будто весь дом
затаил дыхание, ожидая, кто сделает следующий шаг.
Его копьё двигалось впереди тела, как антенна у насекомого. Лезвие
чуть дрожало, отражая тусклый свет. Он выбрал угол между периллами
и стеной — так можно контролировать сразу два направления. Спина
прикрыта, обзор достаточный.
Квартира напротив его собственной выглядела пустой. Дверь закрыта,
глазок чёрный, без бликов — значит, света внутри нет. Но на ручке —
что-то прилипло. Макс подошёл ближе, всмотрелся. Лоскут ткани.
Женская кофта, синтетика, порванная по живому. И кровь — свежая,
ещё не успевшая стать бурой.