И вот он снова на улице.
Теперь — домой.
Зомби ещё больше. Они словно почувствовали запах чего-то свежего.
Или просто так совпало. Макс медленно выдыхает.
Туман снова — маленькими порциями. На углу дома трое — двое
стариков и один подросток в школьной форме. Макс замирает,
выбирает, кто первый.
Тот, что ближе.
Рывок — труба пробивает череп под ухом. Макс дергает её назад,
успевает шагнуть в сторону. Второй старик медленно поворачивается,
но уже слишком поздно. > Nurym:Удар — труба разрывает нижнюю
челюсть, а следом добивающий в темечко.
Школьник просто стоит, пока Макс не бьёт его первым. Лёгкий
противник.
Он снова выдохся. Туман больше не вызывается — словно организм сам
ставит блок. Остаток маны, если верить ощущениям, где-то на
донышке.
Он прячется за мусорку, смотрит на двор перед своим домом. Там
пятеро. Слишком много для него в таком состоянии.
Ждёт.
Один уходит за угол. Второй медленно ползёт к подъезду. Остаётся
трое.
Макс поднимает булыжник, бросает в сторону — звук ударяет по
тишине, как выстрел. Зомби тянутся к нему.
Он скользит вдоль стены, заходит с тыла. Не убивает. Просто
проходит мимо.
В подъезде закрывается дверь.
17 единиц маны.
Он снова выжил.
Но эта выживаемость начинает становиться чем-то тяжёлым, как цепь
на шее.
Он ещё не знает, сколько раз ему придётся пройти такой путь, прежде
чем он станет сильнее.
И будет ли он вообще жив к тому моменту.
Дверь в его квартиру закрылась тихо, но Максу казалось, что каждый
звук сейчас разносится по подъезду, как сирена. Он несколько секунд
просто стоял, прислонившись лбом к дереву, чувствуя, как изнутри
его выдавливает напряжение прожитого дня.
Пальцы дрожали. Не от усталости — от накопленного. От того, как
сильно он сжимал трубу-копьё, от того, как много раз приходилось
удерживать себя на грани, от того, как считал каждый вдох, каждую
трату маны.
Он медленно сполз спиной вниз, опустившись прямо на пол у двери.
Рюкзак соскользнул с плеч, упал рядом, а Макс просто сидел, закрыв
глаза.
Дом.
Его крохотная крепость, его временная передышка, его зыбкая иллюзия
безопасности.
Он выжил. Снова.
Но больше всего его трясло не от этого. Не от страха или даже от
усталости. Его трясло от осознания, как сильно он не контролирует
ситуацию. Как всё, что происходит, не вписывается ни в один его
привычный шаблон.