— Чтобы выйти через них на Дом Морр, — пояснил он.
— Вы думаете, они ведут какие-то дела с гномами? — удивилась
Катриона.
— А вы думаете, они сами плавят сталь, куют ножи и наконечники
для своих стрел, проклёпывают куртки и подковывают сапоги? Впрочем,
— признал он, — проклепать кожу готовыми кольцами или поставить
готовые набойки на каблуки, возможно, они и способны. Но лесная
дева с кузнечным молотом в руках… Нет, извините, у меня фантазии
недостаёт представить себе такую картину.
Катриона, не сдержавшись, фыркнула, тоже попытавшись представить
себе дриаду-кузнеца. «Даже странно, — подумала она, — пока он это
не сказал, я и не задумывалась о таких вещах».
— Я отведу вас к кромке Чёрного леса, — сказала она. — Но станут
ли они вообще с вами разговаривать? Они даже с братом моим не
желали ни о чём договариваться, с владетелем этих земель. Только со
мной.
— Я попытаюсь их уговорить, — улыбнулся Меллер, и Катриона
наконец вспомнила, почему и лицо, и имя кажется ей знакомым.
Меллеры скупали у барона зерно по осени; так было выгоднее,
оказывается — платить налоги в казну золотом, а не рожью и овсом. А
ещё, кажется, он как свидетель подписывал документы. Или не он?
Может один и тот же человек быть то заводной куклой с пустыми
рыбьими глазами, то славным улыбчивым парнем?
— У вас есть брат? — неожиданно для себя спросила Катриона.
— Двое родных, двое единокровных, — легко, охотно даже отозвался
он. — Шесть кузенов по отцовской линии, четыре — по материнской, а
троюродных и дальше никто никогда не пытался считать. Нас,
Меллеров, как крыс в храмовых закромах. Нам завистники давно
советуют сменить наши мельничные крылья на откормленную крысу, —
посмеиваясь, прибавил он. — Дескать, мы такие же наглые, так же
всюду пролезем и так же гоняем чужаков из всех подвалов, которые
считаем своими.
— А это не правда?
— Истинная правда, крысы и есть, — всё так же охотно подтвердил
Меллер. — А скажите, сира, кто у вас в селе лучше всех печёт
пироги? В гости с пустыми руками не ходят.
У него было довольно странное представление о том, насколько не
пустыми должны быть руки гостей: три мешка невозможно белой и
мелкой муки, мешок незнакомой крупы, длинной и полупрозрачной,
жестяная коробка с сахарными головами (и с хорошей плотной крышкой,
отличная вещь без всякого сахара), ведёрная фляга южного масла.
«Оливковое», — сказал Меллер. Катриона вспомнила разок
попробованные на каком-то празднике в замке тускло-зелёные ягоды
довольно мерзкого, как она решила, вкуса. Однако льняные или
конопляные семена тоже не станешь есть просто так. Может быть, само
масло не такое противное? А ещё лично сеньоре Вязов была вручена
расписанная диковинными птицами и цветами большая жестяная банка,
доверху заполненная засахаренными орехами и сушёными фруктами. Нет,
Катриона знала, конечно, что торговцы, желающие расположить к себе
владетелей земель, где они собираются проворачивать свои дела,
преподносят тем довольно дорогие подарки, но не настолько же
дорогие! Одного сахара с избытком хватило бы на целую зиму
переговоров с дриадами. А Меллер обозвал всё это добро «мелкой
взяткой»! Шутя, конечно, но шутил он, похоже, только над «взяткой»,
а мелкой считал её в самом деле.