Особенно долго раздумывать над всем этим и душу травить
несбыточным было, к счастью, некогда, потому что доехали быстро.
Остановились на той самой потравленной овцами лужайке, Катриона
спешилась, но подходить слишком близко к деревьям не стала:
дозорные их точно заметили, а лезть без спроса в дриадский лес…
Когда сочтут нужным, сами подойдут.
Меллер меж тем вытащил из корзины пирог, разломил его и раздал
всем по четвертушке. Изюма в пироге оказалось едва ли не поровну с
яблоками, а тесто, пышное, сладкое, лоснящееся от масла, можно было
есть без всякой начинки. Катриона, приезжая в Волчью Пущу, иногда
позволяла себе купить медовый ягодник у тамошнего пекаря
(хваставшегося, между прочим, что у него её милость придворная
чародейка завсегда пироги покупает, и госпожа Ферр, как приезжает,
тоже сразу посылает к нему за выпечкой). Но Тильда, мастерица
испечь отменный пирог даже из серой, чуть не пополам с отрубями,
муки, тут развернулась от всей души. «Оставлю один мешок муки на
Солнцеворот, — решила Катриона, слизывая с пальцев сладкий сок и
пропитавшиеся им крупинки риса. — Не буду ни с чем «королевскую»
муку мешать, а велю Тильде испечь таких же пирогов на все Вязы.
Надо же иногда позволять себе что-нибудь этакое».
— Матиас, — сказала Рената, тоже облизав пальцы и скроив
умильную мордочку, — ты же не любишь сладкое, оставь мне
половину.
Мечник пробурчал что-то про мясо и в самом деле разломил свой
кусок, поделившись с напарницей.
— Я заказал нам на обед пирожков с бараниной и тыквой, —
рассеянно сказал Меллер, не сводя глаз с сумрачно молчащих елей,
мокрой стеной встающих сразу за лужайкой. — И нам, и егерям. Сира
Катриона, может быть, в следующий раз сыру привезти? У нас есть
давний хороший партнёр в Больших Кошках. Даже если у вас свой
варят, три-четыре головы кошкинского сыра вряд ли кому-то
помешают.
— В следующий раз?
— Ну да. — Он обернулся к ней и солнечно улыбнулся: — Я вам ещё
надоесть успею, таскаясь сюда по три-четыре раза в год, а то и
чаще.
— С вами пока что дриады даже на разговор не вышли, — возразила
Катриона. Хотя про себя подумала, что ровно ничего не имеет против
приездов человека, который привозит такие гостинцы.
— Сейчас выйдут, — хищно усмехнулась Рената.
Она вытерла жирно блестевшие губы и лениво махнула рукой. По её
небрежному взмаху молния, пугающе-странно смотревшаяся в это время
года, пошла сбивать с еловых макушек шишки и мелкие веточки. В
ответ под ноги чародейке воткнулась стрела с полосатым оперением,
но Рената, даже не вздрогнув, выдернула её из влажной земли,
внимательно осмотрела наконечник и фыркнула.