С шитьём она как раз к помолвке и успела. Привезла платье с
собой, переоделась уже в замке и невольно отметила, что сира
Аделаида смотрит на неё чересчур уж пристально. Словно баронессе не
понравилось, что приёмная дочь деверя отдала свои вещи посторонней
девице, а не какой-никакой родне: приданое Елены Ферр позволило
барону подлатать самые большие дыры в хозяйстве, но жили они
по-прежнему небогато. Совсем недолго ношеные платья из дорогого
сукна ни самой сире Аделаиде, ни её младшей дочери не помешали бы
точно. Ничего такого баронесса вслух, понятно, не сказала, но всё
равно было неприятно, так что Катриона только укрепилась в
намерении поздравить сира Кристиана и его невесту и сразу же ехать
обратно в Вязы. Она подарила им шкуру пардуса, которую сменяла у
дриад на сахарные головы, и задержалась только для того, чтобы
отозвать Елену в сторонку и шепнуть, что согласна заключить брак с
любым из знакомых госпожи Ферр, желающим носить бархатные камзолы и
золотые браслеты, если он готов выплатить и пожертвование храму, и
её долг барону. Та нахмурилась и сказала так же негромко:
— Так, сира, пойдёмте-ка ко мне, это не тот разговор, чтобы
вести его в коридорах.
И пока невесте и её родителям показывали замок, да не только
парадную его часть, но и службы, — всё, с чем столкнётся супруга
второго сына барона Волчьей Пущи, — Елена опять заварила свои
травки. Только пирогов у неё в этот раз не было, зато была такая же
нарядная жестянка с изюмом и орехами, какую Катрионе преподнёс
Меллер.
Сели они опять к камину, потому что стол Елены был завален
амбарными книгами и какими-то бумагами так, что чашку некуда было
приткнуть. Катриона осторожно хлебнула горячий отвар и слегка
поморщилась: горько же, правильно сир Георг не любит этот пареный
веник. Ну вот разве что орешки, покрытые сахарной корочкой,
запивать, чтобы не было так приторно.
А Елена села в соседнее кресло и задумчиво проговорила:
— Сотня марок, значит… К чему так скромничать, сира Катриона?
Требуйте чего-то посерьёзнее. Вы законная дочь сира Руфуса, девятое
колено владетелей Вязов, а не признанный бастард от смазливой
горничной, чтобы обойтись сотней золотых. Уверяю вас, те, кто хочет
носить бархатные камзолы и золотые браслеты, десять-пятнадцать
тысяч готовы платить за настоящее, не пару поколений назад
пожалованное дворянство. Но обычно девушки из первого сословия ещё
кое-как соглашаются поносить колечко фаворитки, а потом всё-таки
выходят замуж с хорошим приданым за ровню. В брак вступать с
торговцем или мануфактурщиком согласны далеко не все.