— Итак, дамы, — сказал барон, положив на стол перед собой
жилистые, мозолистые, всё ещё очень крепкие руки, — слушаю вас.
Сира Августа?
Та нахмурилась, хотела взглянуть на дочь, но между ними как раз
стояла Катриона, и сира Августа проговорила недовольно:
— Моя дочь не носит наследника Вязов, поэтому я не вижу смысла
оставлять Марену во владении её покойного супруга. Она молода,
хороша собой, безупречно воспитана и прекрасно умеет вести
хозяйство, но вряд ли кто-то оценит эти её качества в маленьком
пограничном селе. — Катриона сдержанно усмехнулась (об умении
невестки вести хозяйство она могла бы кое-что сказать), но под
суровым взглядом барона промолчала. — Я забираю её обратно в
Горькие Родники, но ей понадобится приданое, чтобы заново устроить
свою жизнь. Между тем, сира Катриона отказывается выделить ей долю,
полагающуюся бездетной вдове.
— Я не отказываюсь, — возмутилась Катриона. — Я сказала вам, что
не в состоянии выделить больше сотни, причём сразу наличными могу
отдать только половину.
— А какое приданое было у вашей дочери? — не обратив внимания на
её возмущение, спросил барон сиру Августу.
— А какое это имеет значение? — вскинулась та. — Моя дочь была
законной женой сира Вальтера и имеет законные права на часть его
владения.
— И в какую сумму вы оцениваете эту законную долю?
— В двести пятьдесят марок, — твёрдо ответила сира Августа.
Катриона заметила, как молодой торговец вопросительно посмотрел
на своего старшего спутника, а тот только закатил глаза к
свежепобеленному потолку. Его племянник?.. помощник?.. понимающе
усмехнулся, но тут же лица обоих спрятались под всё теми же
безучастно-вежливыми масками.
— Увы, сира Августа, — сказал барон, — вы, видимо, оцениваете
стоимость земли и строений по меркам центральных владений. А здесь…
Приграничье. Я каждый год плачу налоги в казну, а налоги
рассчитываются исходя из стоимости имущества. Вчера, накануне
вашего приезда, я решил освежить в памяти, сколько именно я плачу
налогов за владение своих вассалов в Вязах и во что Вязы оценивает
королевская налоговая служба. Четыреста двенадцать марок, сира, за
суглинок и супеси, хоть сколько-то пригодные для земледелия, и за
пастбища в неудобьях. Сама крепость, как строение оборонительного
характера, налогами не облагается, продана быть не может и потому
не оценивается никак. Так что четверть сиры Марены — это сто три
марки. Половину которых сира Катриона вам и предлагала.