И тут ропот пробежал среди гостей.
Все взоры собравшихся были обращены на входные двери.
11. К жребию призывается ежегодно
один только возраст населения, именно молодые люди, которым к 1-му
января того года, когда набор производится, минуло двадцать лет от
роду.
(Устав о воинской повинности от 1
января 1874 года. ГлаваI. Положения общие)
Двадцать Шестое Мая по старому стилю (Седьмое Июня) Тысяча
Восемьсот Шестьдесят Седьмой год по Скалигеру. Париж, ресторан
"Кафе Англе".
В распахнутые двери из кухни входила
в Зал процессия под барабанную дробь и звуки фанфар. Еле слышно
было постукивание церемониймейстеров для соблюдения порядка.
Чеканя шаг, в зал вошли королевские
гвардейцы, словно награды на орденских подушечках они несли подносы
с разными винами. На каждом было по несколько бутылок, но одной
марки.
Главный Церемониймейстер пафосно
объявлял каждый сорт, будто представлял собравшимся прибывающих
важных персон. Гвардеец с подносом объявленного вина салютовал и
подходил к определённому месту в Зале так, чтобы все могли видеть и
заказать во время трапезы. Разносить должны были официанты,
гвардейцы же потом весь вечер стояли, не шелохнувшись, держа поднос
на согнутой и слегка отставленной руке. А длилось пиршество, как
потом оказалось, аж восемь часов! Правда, и устроители этого не
ожидали, поэтому смену гвардейцев вскоре организовали, но старались
это делать невзначай. А зря, могли бы тоже устроить то ещё шоу, как
при смене караула.
Итак, Церемониймейстер объявил первое
представленное вино:
— Мадейра из Индии!
— Я что-то не понял, — вырвалось у
меня. — Ладно, неважно, что Мадера, а не Мадейра, но почему из
Индии?! Это вино же и делают на самой Мадейре под Португалией?
На удивление ответила Императрица
Евгения:
— О! Это очень интересная история!
Мадеру португальцы делали как обычное вино. Спросом особым оно не
пользовалось, так себе винишко. Но однажды один очень богатый
англичанин из Индии заказал себе партию этого дешёвого вина. Пока
груз шёл к нему, он предусмотрительно скончался, а наследники
наотрез отказались платить за это пойло, и оно отправилось обратно
к португальцу, который из-за сорвавшейся сделки оказался на грани
разорения!
Ничто не предвещало интересного
финала истории, но никто не сводил взгляда с очаровательных губ
Императрицы Евгении, кроме самого Императора Наполеона Третьего,
что скучающе зевал и заглядывался совсем не на жену.