Но офицеры молчали.
Они не просили пощады. Не молились. Лишь славили Император
человечества, и твердили мантры Империума, голоса их трескались, но
не ломались. Один майор с обожженным лицом не выронил ни одного
стона, когда Грохот вскрыл ему живот тупым ножом.
— Ваш Император — труп на троне, — бубнил Грохот, ковыряясь в
кишках. — А вы — удобрение для его гробницы.
— Смерть… смерть предателям… — хрипел майор, и зеки, взбешенные
его спокойствием, разорвали его на части голыми руками.
***
К полудню в камере уже стоял слой крови в палец толщиной. Зеки
работали молча, лишь изредка перебрасываясь ругательствами. Они
срывали с трупов всё: медальоны с святыми символами, золотые зубы,
сапоги из кожи грокса. Мародерство было их излюбленным делом — так
они доказывали себе, что хоть что-то контролируют в этом аду.
— Эй, Сверчок, глянь! — один из зеков, худой как жердь, тряс
перед лицом напарника серебряным кулоном. — Священный символ
Императора! Думаешь, проклянет, если продадим?
— Продашь? Кому б*я! — Сверчок, карлик с лицом, изуродованным
оспой, харкнул в лужу крови. — Его в общак, как всё. Там братва
поделит. Закрысишь что-то, я сам выкину тебя в коллектор!
Коллектор. Это слово звучало как заклинание. Гигантская шахта,
уходившая вглубь подземелья, которое по слухам пронизывала всю
планетарную твердь. В нее сбрасывали всё: трупы, отходы. Говорили,
что на дне живет что-то древнее, чьи щупальца шевелятся в темноте,
но зеки не верили. Страшнее людей ничего нет.
***
К вечеру притащили надзирателя. Его знали все. Карллсен. Тот,
кто лично отправил в крематорий полтысячи заключенных. Теперь его
мундир висел лоскутами, а лицо было похоже на сырое тесто.
— Ну что, Карллсен, — Грохот сел на корточки перед связанным
мужчиной. — Как там твоя дочка? Пятилетняя, кажись?
Надзиратель дернулся, цепи звякнули.
— Не… не трогай ее…
— Мы уже нашли, — соврал Грохот, и зеки захихикали. — Скажешь,
где склад с оружием — отпустим.
Карллсен заплакал. Слезы смешались с кровью на щеках. Он
заговорил.
Зеки слушали молча. Потом Грохот встал, взял гаечный ключ.
— Спасибо! А про дочку мы не знаем.
Удар ключом раскроил череп. Надзиратель рухнул, а зеки, фыркая,
принялись обыскивать труп.
***
Когда смена закончилась, зеки сбросили тела в коллектор. Трупы
летели в темноту, ударяясь о выступы, пока не исчезали из виду.
Грохот смотрел вниз, жуя краюху заплесневелого хлеба.