Я двигался зигзагами, избегая черных провалов, из которых
сочился запах плесени, чего-то кислого, к тому же оттуда доносилось
что-то, как будто шевелилось. Лестница осталась слева, но до неё
было семь метров — пропасть, которую не перепрыгнешь просто так.
Внезапно правая нога провалилась в полость, и я едва успел
перехватиться за торчащую трубу. Металл впился в ладонь, кровь
брызнула на лицо, теплая и соленая. Я застонал, пытаясь выдернуть
ногу из ловушки. Из дыры в стене выползло что-то серое, липкое —
словно жидкий пластик. Отшвырнул ногой, ощутив под ботинком хруст
хитина.
Когда я добрался до лестницы, она встретила меня предательским
смещением. Весь пролет качнулся в сторону, и я повис на одной руке,
болтая ногами над пустотой. Сердце впервые забилось чаще — не от
страха, а от ярости. «Не сейчас», — проскрежетал я, вцепляясь в
перекладину. Металл застонал, и я рванулся вверх, перескакивая
через две ступени. Надо быстрее. Надо…
Щупальце ударило внезапно.
Я даже не понял, откуда. Справа зиял туннель — черный,
квадратный, как вентиляционный ход. Из его пасти вылетело нечто,
облепленное когтями. Чудом увернулся, прижавшись к стене, но второе
щупальце врезалось в ребра, обвилось вокруг пояса и сжало. Боль
вспыхнула белым огнем. Костный панцирь твари впился в плоть, таща
меня к туннелю. Я уперся ногами в края прохода, чувствуя, как бетон
трещит под пятками. Из тьмы полезли еще щупальца — десяток, два
десятка. Они обвили руки, шею, сдавили грудную клетку. Воздух
вырвался из легких хрипом.
«Нож… Топор…» — мозг выстрелил командами. Пальцы левой руки
скользнули за пояс, вырвали клинок. Правая рванула топор из-за
пояса. Рубил слепо, яростно, не глядя, куда попадает лезвие.
Щупальца рвались, как гнилая ткань, брызгая слизью. Три отсек сразу
— тварь взревела, звук низкий, вибрационный, от которого заныли
зубы. Точки опоры под ногами рухнули, позволяя уцелевшим щупальцам
меня утянуть.
Падение. Удар во что-то мягкое, дрожащее. Зубы – острые как
бритвы — впились в плечо. Я заорал, вонзая топор в студенистую
плоть. Тварь билась подо мной, пытаясь сбросить, но я рубил, колол,
рвал, пока пальцы не онемели от перенапряжения, но даже так я
продолжал бить. Вдруг щупальца дёрнулись, ослабли — существо
захрипело, громко заверещав совершило усилие, чтобы со всей
оставшейся силой, впечатать меня в стену. Спина ударилась о камень,
мир померк.