Мы прошли через анфиладу залов, каждый роскошнее предыдущего.
Музыкальная комната с концертным роялем Steinway и коллекцией
старинных инструментов.
Салон с мебелью эпохи Людовика XVI. Галерея с полотнами
импрессионистов, где я мельком заметил Ренуара и раннего Моне. В
каждом помещении дежурил как минимум один слуга, готовый исполнить
любое пожелание гостей.
Прескотт держался с непринужденной уверенностью человека,
привыкшего к такой обстановке. Я же старался не выдать своего
изумления, хотя внутренне производил подсчет стоимости
увиденного.
Одни только произведения искусства в этих залах стоили десятки
миллионов долларов, даже по меркам 1928 года.
Поднявшись по боковой лестнице, мы оказались в восточном крыле,
где располагались гостевые апартаменты.
— Ваша комната, мистер Стерлинг, — Ричардсон открыл дверь,
инкрустированную малахитом.
«Комната» оказалась полноценными апартаментами площадью не менее
восьмисот квадратных футов.
Гостиная с камином из зеленого мрамора, отделанная шелковыми
обоями с растительным орнаментом. Спальня с огромной кроватью под
балдахином. Ванная комната с мраморной ванной на львиных лапах и
золотыми кранами. Небольшая библиотека-кабинет с письменным столом
красного дерева.
— Камердинер будет в вашем распоряжении через пятнадцать минут,
— сообщил Ричардсон. — Если вам что-либо понадобится, просто
нажмите на звонок возле кровати. Ланч сервируется на открытой
террасе в час тридцать. Если позволите...
Он отошел к гардеробной, где мой скромный чемодан уже стоял на
специальной подставке.
— Предпочитаете, чтобы ваши вещи распаковали сейчас или
позже?
— Пожалуй, позже, — ответил я, еще не привыкший к подобному
уровню обслуживания.
— Как пожелаете, сэр. — Ричардсон поклонился и неслышно
удалился.
Едва дверь закрылась, я глубоко вздохнул. Даже мои воспоминания
о дорогих отелях XXI века не подготовили меня к такому уровню
роскоши и сервиса.
Здесь, в этом поместье, словно продолжался XIX век, не
затронутый изменениями, которые уже преобразовывали остальную
Америку.
Подойдя к окну, я увидел раскинувшиеся перед домом обширные
сады. Фонтаны, скульптуры, живые изгороди, сформированные в
лабиринт.
Дальше виднелись теннисные корты, где сейчас играли несколько
пар в белоснежных костюмах. За ними начинался гольф-клуб с
изумрудными лужайками, а на горизонте блестела сапфировая полоса
Атлантического океана.