Отражение богатства и власти, концентрация капитала,
накопленного поколениями. И все это меньше чем через полтора года
столкнется с жесточайшим испытанием своей истории, Великой
депрессией.
Стук в дверь прервал мои размышления.
— Войдите, — отозвался я.
В комнату вошел молодой человек лет тридцати, безупречно одетый
и подтянутый.
— Мистер Стерлинг, я Томас, ваш камердинер на время пребывания.
Мистер Прескотт предложил помочь вам подготовиться к ланчу. До него
осталось сорок минут.
Я позволил Томасу помочь мне переодеться в более подходящий для
дневного приема светло-серый льняной костюм.
Он работал молча и эффективно, с безупречным профессионализмом.
Когда он завершил, подбирая запонки к моему галстуку, я выглядел
так, словно родился в мире высокой моды.
— Если позволите заметить, сэр, сегодня довольно тепло. Многие
джентльмены предпочитают соломенные канотье для прогулок по
саду.
Он протянул мне элегантную шляпу, идеально дополняющую
костюм.
— Благодарю, Томас. Вы мне очень помогли.
Покинув комнату, я направился обратно по коридору, решив немного
исследовать поместье до обеда.
Стены были увешаны семейными портретами Вандербильтов разных
поколений. Самый внушительный изображал «Коммодора» Корнелиуса
Вандербильта, сурового человека с проницательным взглядом,
истинного основателя династии.
На пересечении коридоров я услышал звонкий женский смех и
повернулся на звук. Навстречу мне двигалась молодая женщина,
нарушающая все представления о традиционном образе дамы из высшего
общества.
Короткие темные волосы, подстриженные в модный боб, открывали
изящную шею. Платье без рукавов с заниженной талией, настолько
короткое, что при ходьбе открывало колени.
Длинная нитка жемчуга свободно спускалась до самого пояса. И,
что было абсолютным вызовом приличиям, в тонких пальцах дымилась
длинная сигарета в янтарном мундштуке.
Она остановилась, заметив меня, и оглядела с нескрываемым
любопытством.
— О, новое лицо! — воскликнула она с естественной
непосредственностью. — Вы должны быть тем самым финансовым
волшебником, о котором дядя Уильям не перестает говорить все
утро.
Я сразу понял, что передо мной та самая Констанс Хэллоуэй, о
которой предупреждал Прескотт.
— Уильям Стерлинг, — я слегка поклонился. — А вы, должно быть,
мисс Хэллоуэй.
Она рассмеялась, выпуская изящное колечко дыма.