— Здесь есть ранний Пикассо, — Констанс указала на небольшое
полотно с геометрическими фигурами, — и два Матисса. А вот эту
скульптуру Родена привезли из Парижа всего два месяца назад.
Я медленно двигался вдоль стен, пораженный качеством коллекции.
Здесь были работы, которые в будущем хранились бы в крупнейших
музеях мира за пуленепробиваемыми стеклами.
— Потрясающе, — искренне сказал я. — Но должен признать, меня
удивляет ваш интерес к современному искусству. Большинство...
— ...девушек моего круга предпочитают модные журналы и сплетни?
— закончила она за меня. — Я ненавижу предсказуемость, мистер
Стерлинг. Это смертельная скука, быть тем, кем тебя ожидают
видеть.
Она вдруг оказалась совсем рядом, глядя на меня с вызывающей
прямотой:
— А вы, Уильям? Вы тот, кем вас считают остальные?
Вопрос попал в цель с неожиданной точностью. Кто же я на самом
деле?
Уильям Стерлинг или Алекс Фишер из будущего? Финансовый аналитик
или временной путешественник с опасными знаниями?
— Боюсь, я гораздо более предсказуем, чем вы, — уклончиво
ответил я.
— Не верю, — она покачала головой. — В ваших глазах есть
что-то... знающее. Словно вы видите то, что недоступно другим.
Я почувствовал внезапное напряжение. Неужели она каким-то шестым
чувством улавливала мою инородность в этом времени?
— Просто профессиональная деформация, — я постарался перевести
разговор в шутку. — Финансовые аналитики всегда выискивают скрытые
закономерности.
Констанс продолжала изучать меня взглядом, затем неожиданно
поднялась на цыпочки и легко, почти невесомо поцеловала меня в
щеку.
— За смелость, — пояснила она с улыбкой. — Пойдемте, нам пора
возвращаться. Скоро начнут искать.
***
Вечер в поместье Вандербильтов оказался не менее насыщенным, чем
день.
После формального ужина, сервированного с королевской пышностью,
последовали танцы под небольшой оркестр, играющий модные мелодии с
примесью джаза. Констанс, привлекавшая всеобщее внимание смелым
темно-красным платьем с открытой спиной, несколько раз выбирала
меня партнером, вызывая явное недовольство Гордона Фишера.
Ближе к одиннадцати, когда вечеринка была в самом разгаре, ко
мне подошел Ричардсон, главный дворецкий.
— Мистер Стерлинг, мистер Вандербильт просит вас присоединиться
к нему в библиотеке. Мистер Прескотт уже там.
Я последовал за ним через анфиладу залов в противоположное крыло
дома. Мы остановились перед массивной двустворчатой дверью красного
дерева с бронзовыми накладками, изображающими сцены из греческой
мифологии.